и единении! Хотя с таким подходом Прозоров и ляхов друзьями Руси сделает…
Но вернёмся к болгарам. Ведь с ними воевал ещё князь Осколд, и именно в боях с болгарами погиб его сын, о чём и сообщает Никоновская летопись. Под 872 годом читаем: «Убиен бысть от болгар Осколдов сын». Ну а поскольку в районе Днепра и Приднестровья волжским болгарам взяться просто неоткуда, то и вывод может быть только один – княжич погиб от рук болгар дунайских.
Или же воспользуемся выдержкой о Византийском походе Святослава из труда Л.Н. Гумилёва. А он прямо пишет: «Болгары быстро перешли на сторону греков: русы уже разочаровали их насилиями и жестокостью».
А может, просто понятия о любви и дружбе у нас со Львом Рудольфовичем несколько разнятся? Скорее всего да, но, видимо, и Игорь тоже представлял эти понятия несколько иначе, чем его апологет Прозоров.
В итоге, после того как в 943 году был заключён на Дунае мир с ромеями, интересы Игоря и печенежских ханов полностью совпали – одни хотели пограбить богатые земли Болгарии, другой – наказать врагов своей страны.
В энтузиазме печенегов можно не сомневаться – они нанимались сражаться против Империи за деньги и долю в добыче, и таким образом князь с ними частично расплачивался, соблюдая при этом свою выгоду.
Что же касается печенегов-вассалов, то ими станут лишь жалкие остатки некогда грозных печенежских орд после того, как Ярослав Мудрый переломит им хребет и начнётся создание Поросской линии обороны. Вот тогда печенеги, торки, беренди по воле русских князей будут селиться вдоль реки Рось и станут надёжным щитом русской земли, войдя в историю под именем «Чёрных клобуков». Но это случится ещё не скоро.
Интересное замечание делает Н.М. Карамзин, когда подводит итоги борьбы Игоря с печенежской напастью: «Печенеги, заключив союз с Игорем, пять лет не тревожили России: по крайней мере, Нестор говорит о первой действительной войне с ними уже в 920 году. Предание не сообщило ему известия об ее следствиях».
Как видим, о последствиях войны известий нет никаких, и надо думать, что если бы печенежские ханы признали вассальную зависимость от Киева, неужели летописец о ней бы не сообщил? Сообщил бы, да еще с какой радостью! Но…
«Ох, летописцы-чернецы… какими немногословными становятся они, описывая победы князей-язычников!» Верен, верен себе Лев Рудольфович, везде его недремлющее око зрит происки окаянных христиан, которые в очередной раз решили исказить память о подвигах князей языческой Руси.
Однако зря он возводит на них напраслину. Летописцы-чернецы ой как внимательно ведут наблюдение за Киевским князем, и именно поэтому очень скрупулезно оценивают и первый его византийский поход, и причины, к нему приведшие.
В 941 году Игорь решается выступить против Византии. Казалось бы, только утвердил свою власть над Киевом, только успокоил мятежи, чего дома не сидится? Ведь никакой необходимости явной в этом походе не наблюдается.
И всё бы оно так. Да немного не так. Первый раз молодому и храброму