коли я в вас не ошибаюсь, то могу дать вам одну книгу просто под честное слово, что вы её вернете. Так вас устроит?
Тут Эрнесто обрел дар речи, но так как хотел сказать «Здравствуйте» и «Да, устроит» одновременно, то получилось что-то вроде: «Здраустроит».
Девушка от таких слов вдруг звонко-звонко рассмеялась и спросила у него:
– Вы сами хотите что-нибудь выбрать или вам предложить книгу?
Эрнесто снова смешался и хотя на этот раз смеха у нее не вызвал, зато заслужил улыбку. Потом, видимо сочтя его молчание за согласие на её выбор, девушка быстро-быстро упорхнула куда-то между книжных стеллаже, и вернулась с потрепанным томиком. Протянула ему со словами:
– Такая вас устроит?
Он взглянул и не смог скрыть своего разочарования. Владислав Крапивин «Сказки Севки Глущенко» – было написано на обложке.
Стоило ли идти во «взрослую» библиотеку для того, чтобы взять одну из тех книжек, что стоит на полках детской?!!
От девушки не ускользнуло его разочарование.
– Не любите Крапивина? – поинтересовалась она.
И прозвучало это как-то настолько по-девчоночьи ехидно, что он понял: она думает, что он в глаза не видел книг этого автора, и его смутило слово «Сказки». А волна гнева, всегда предательская, на этот раз помогла обрести ему полноценный дар речи.
– Крапивина я не могу любить или не любить, потому что не знаком с ним, а вот книги его я не люблю…
– Можно поинтересоваться почему? – вставила она, но могла бы уже не стараться – Эрнесто понесло. Позже он жалел об этом своём монологе, потому что многие книги Крапивина любил и перечитывал по нескольку раз.
Но в тот момент собственная речь казалась ему просто неотразимой.
– Герои Крапивина слишком правильные. Они так же искусственны, как и мир, в котором живут. Но самое ужасное в том, что и они сами, и этот мир, обладают некоторыми чертами реальности, которые Владислав Петрович пишет так ярко, что в них поневоле начинаешь верить. И тогда реальные дети и реальный мир кажутся более блёклыми, более несовершенными…
Сказал – и замолчал, ожидая, что же последует за этой его тирадой. Девушка-библиотекарша повела себя необычно: как-то необыкновенно прищурив свои огромные глазища, она поинтересовалась:
– И какие же книги ты считаешь более реалистичными?
Эрнесто смешался на секунду, но тут же нашёлся:
– Не знаю как насчет «книг», но одну такую книгу я знаю точно. «Над пропастью во ржи».
Имя автора (американца что ли?) у него начисто вылетело из головы, и он, с жутким предчувствием того, что сейчас опростоволосится, замолк.
Но девушка вовсе не собиралась его экзаменовать.
– О! – сказала она только.
И немного помолчав, добавила:
– Коли ты читаешь Сэлинджера, то пожалуй тебе стоит предложить что-нибудь серьезное.
И вновь упорхнула к своим стеллажам.
Он с облегчением вздохнул и с нетерпением стал ожидать, что же она ему принесет. И вновь