божество индийское, с шестью руками. Или с четырьмя руками и двумя ногами… не знаю. Короче, у него шесть конечностей.
– А еще шива на иврите – семь.
– Шесть рук, семь дней… – Он на мгновение смолкает, размышляя над потенциальными теологическими выводами из этих цифр, но не приходит ни к каким выводам, кроме одного: пора сделать еще одну затяжку. – Ну, так ты разве не должен там сидеть?
– Должен, – подтверждаю я. – Как в магазине? Дела идут?
– Стоят. – Он пожимает плечами. – Зайдешь?
– Да нет. Я просто ехал мимо и остановился. Твоя мама сказала, что тебя хорошо бы домой подкинуть.
– Она тебя прислала?
– Она знала, что я поеду мимо.
Он качает головой и недовольно сдвигает брови:
– Надо мне жить отдельно. Как раньше.
– Ну и? Сними себе что-нибудь.
Он стучит пальцем себе по виску:
– Травма мозга. Я не со всем справляюсь.
– С чем, например?
– Например, я никогда не помню, с чем именно я не справляюсь. – Он распахивает пассажирскую дверцу и плюхается на сиденье. – А курить у матери в машине нельзя, – говорит он и выпускает колечко дыма.
– Я и не курю. Это ты куришь.
– А списать могу на тебя. – Он стряхивает пепел на резиновый коврик. – Ты ведь кадрил когда-то Пенелопу Мор?
– Пенни Мор? Да. Мы очень дружили. Как она? Где?
– Преподает фигурное катание. На крытом катке, где мы в хоккей играли.
– У Келтона?
– Ага. Я туда и теперь хожу иногда.
– Ты ведь, помню, неплохо в хоккей играл.
– Нет, это ты неплохо в хоккей играл. А я был великим хоккеистом.
– Вот уж не думал, что Пенни останется в этих краях.
– Почему? Потому что ей не ушибли голову?
– Нет! Хорри! Тьфу ты, господи! Я же совсем не то имел в виду.
Но он широко улыбается сквозь завесу дыма, сгустившуюся в салоне машины.
– Джад, расслабься. Я просто стебаюсь.
– Чтоб тебя!
– Так меня уже. И изрядно. Так-то, брат мой по второй матери.
– Спасибо, горжусь. Так почему ты вспомнил о Пенни Мор?
– Она в магазине.
– Сейчас?
– Ну да. Она в будни, по вечерам, приходит сводить баланс. Зайди, поздоровайся.
– Пенни Мор, – повторяю я. И в памяти сразу всплывает ее жестковатая улыбка, вкус ее поцелуя. А ведь мы с ней когда-то заключили договор. Интересно, помнит она или забыла?
– Она будет рада тебя видеть. Наверняка.
– Может, как-нибудь в другой раз. – Я завожу мотор.
– Я что-то не так сказал?
Я качаю головой.
– Просто… тяжко встречаться с людьми из прошлого, когда в настоящем все так хреново.
Хорри кивает с видом мудреца.
– Тогда мы с тобой – два сапога пара. – Пошарив по карманам и вытряхнув на сиденье кучу мелочи, он в конце концов извлекает криво свернутый косячок и прикуривает от еще тлеющей сигареты. Затягивается