шла с собрания и думала об Олеге. Что с ним случилось? Не иначе как несчастная любовь. Хотя вот у нее, у Оксаны, можно сказать, тоже несчастная любовь, но она же ничего, учится, как всегда. Таким образом, мысли Оксаны плавно перетекли с Сухорукова на Леню Пивоварова, который ей, в отличие от Доренко, очень нравился. Во-первых, внешне: он был сероглазым брюнетом, не слишком высоким, но пропорционально сложенным и сильным. Во-вторых, ей импонировали его спокойная выдержанность и чувство собственного достоинства, сквозившее во всех его поступках. Ей казалось, что даже «плевки» не вяжутся к нему, как к остальным, вовсе не потому, что он занимается борьбой, а именно из уважения, которое он умеет всем внушать. А еще она немножко лукавила с собой на предмет своей несчастности. На самом деле ей казалось, что она тоже нравится Пивоварову. Его взгляд иногда останавливался на ней, и тогда Леня неизменно улыбался одними уголками губ, незаметно для других, но очень явно для Оксаны. Она каждый день ждала, что он подойдет к ней, пригласит в кино, или проводит до дома, или пригласит на танец на дискотеке, но ничего такого до сих пор так и не случилось. Навязываться самой Оксане не хотелось. Она подождет еще: все-таки его улыбки что-нибудь да значат.
Оксана пнула острым носком нового модного сапожка попавшийся под ноги камешек и вошла в подъезд. В почтовом ящике что-то белело. Это «что-то» оказалось письмом в большом нестандартном конверте с лаконичной надписью «Оксане Величко». Тут же, у окна подъезда, Оксана вскрыла конверт и вынула из него две фотографии, явно сделанные с сильным увеличением. На них была изображена она, Оксана, – наклонившись над столом, она, очевидно, что-то искала в сумке. Ее фигура занимала почти весь кадр, поэтому трудно было понять, где она находится.
Оксана оглядела свой наряд на фотографиях: точь-в-точь такой, как сегодня: серо-голубые джинсы с разводами и золотистый джемперок из ангоры с воротником-хомутиком. И прическа такая же: плетеная колоском толстая коса, извивающаяся по спине. А вот сумка не ее. У нее такой нет. Юлькина, что ли? Нет, у Юльки из заменителя под крокодиловую кожу, а эта гладкая, черная, с боковым карманчиком, из которого торчит какая-то тряпка… Нет, не тряпка… Это шарфик в желто-зеленую клетку. Не может быть…
Оксана почувствовала, как у нее вспотели ладони, а к горлу подкатил противный комок. Сумка – их биологички, Эммы Петровны, и ее любимый шарфик… И находится Оксана именно в кабинете биологии. Вот же: виден кусок шторы отвратительного розового цвета. Но почему Оксана роется в Эмминой сумке? Она никогда этого не делала! Или… Вспомнив, девушка немного успокоилась. Она вовсе не рылась в сумке биологички, нет! Она засовывала туда свой двойной листок с контрольной работой. Это, конечно, тоже не очень-то красиво, но все же не так отвратительно, как копание в чужих вещах.
В тот день Оксана не успела дописать ответ на последний вопрос контрольной работы. Впрочем, она не написала бы его, даже если бы времени хватило. Честно говоря, она просто