и проводники говорят, что там действительно был еще один самец – крупный, с великолепной головой.
– Вот и отлично. Этот будет мой.
– Если только он там теперь появится.
– Хорошо, что Карлу наконец повезло, – заметила Мама.
– Могу поспорить, что он еще убьет самого крупного куду на свете, – сказал я.
– Я отправлю его с Дэном за черными антилопами, – сказал Старик. – Такой был уговор. Первый, кто убьет куду, едет добывать антилоп.
– Что ж, справедливо.
– Мы все туда двинемся, как только и вы добудете себе куду.
– Идет.
Часть третья
Неудачная охота
Глава первая
Казалось, с тех пор прошел год. И вот теперь мы едем в машине на солонец за двадцать восемь миль от лагеря после того, как я подстрелил цесарку. Солнце бьет нам в глаза, последние пять дней нам страшно не везло – и на солонце, где Карл добыл куду, и в холмах – высоких и низких, и на равнине, а в довершение всего нам сорвал охоту грузовик этого австрийца. А ведь до отъезда оставалось всего два дня! М’Кола тоже об этом помнил, теперь мы охотились вместе, позабыв о всякой субординации. Досаду вызывали только недостаток времени и незнание местности, из-за чего мы целиком зависели от наших чудаковатых проводников.
Наш шофер Камау был из племени кикуйю, этот спокойный человек в поношенном коричневом твидовом пиджаке, оставленном каким-то охотником, с огромными, уже протертыми заплатами на коленях брюк, в застиранной рубашке каким-то образом ухитрялся выглядеть чуть ли не элегантным. Скромный, тихий Камау был отличным шофером; и сейчас, когда мы выехали из зарослей на открытую, пустынную равнину, я взглянул на него, как всегда восхитившись элегантностью облика, достигаемого с помощью старой куртки, застегнутой английской булавкой, его скромностью, приветливостью и мастерством, и вспомнил, что во время нашей первой поездки он едва не умер от лихорадки, и если б он умер тогда, я не испытал бы особых чувств – только разве страх остаться без шофера. А случись такое сейчас, я бы очень переживал. Отогнав мысли о далекой и маловероятной смерти Камау, я подумал, какое б было удовольствие всадить заряд дроби в зад Дэвида Гаррика, чтобы увидеть истинное выражение его лица, а не маску великого следопыта. И вот тут мы подняли еще одну стаю цесарок. М’Кола протянул мне ружье, но я покачал головой. Он энергично закивал, повторяя: «Хорошо. Очень хорошо», но я приказал Камау ехать дальше. Это вызвало взволнованную речь Гаррика. Разве нам не нужны цесарки? Вот же они. И какие замечательные! Но я видел по спидометру, что до солонца оставалось около трех миль, и мне не улыбалось спугнуть выстрелом антилоп, как случилось, когда мы сидели в укрытии на солонце и шум грузовика испугал куду.
Грузовик мы оставили среди чахлых деревьев в двух милях от солонца и пошли по песчаной дороге к первому солонцу, расположенному на поляне слева от тропы. Мы шагали гуськом, абсолютно молча, и так прошли около мили – впереди ученый Абдулла, затем я, потом М’Кола и Гаррик, пока не увидели впереди размытую дорогу. Там, где песок лежал тонким слоем поверх глины, были