и спаси. Петр Алексеевич велел меня высечь, а высекли не меня, а подьячего Замятина.
– Как Замятина? – спросила удивленно государыня.
– Так, Замятина! Я, грешник, вместо себя подвел его.
– Что ты это наделал! Государь наверняка узнает про твой обман – он тебя засечет.
– О том-то я тебя и молю, всемилостивейшая государыня! Вступись за меня и отврати гнев его, – взмолился Татищев, честно рассказав, как было дело.
Государыня, пожурив его, все же обещалась похлопотать. К счастью, государь приехал с работ очень веселый. За обедом Екатерина заговорила о Татищеве и просила простить его.
– Дело уже кончено. Он наказан, и гневу моему конец, – сказал Петр.
Но Екатерина не отступала: дело в том, что если Петр Великий говорил кому-нибудь: «Бог тебя простит», – то этим уже всё забывалось, будто ничего и не было. Этих-то слов и добивалась государыня.
– Да отвяжись, пожалуйста, от меня! – сказал, наконец, царь. – Надоело, Бог его простит.
Едва были произнесены эти слова, как откуда ни возьмись явился Татищев и бросился в ноги Петру, который подтвердил свое прощение. Тогда Татищев признался, что сечен был не он, а Замятин, и все бы ничего, но в заключение плут прибавил:
– И ничего ему не сделалось, подьячему-крючку.
Шутка эта, однако, не понравилась государю.
– Я тебе сейчас покажу, как надобно поступать с такими хитрецами, как ты! – сказал государь, берясь за дубинку. Но тут Екатерина напомнила, что он уже именем Божьим простил виновного.
– Ну, быть так, – сказал государь, останавливаясь, и приказал рассказать, как было дело. Татищев чистосердечно, не утаивая ничего, все рассказал. Призвали Замятина, и он подтвердил, что это правда.
– Ну, брат, – сказал государь Замятину, – прости меня, пожалуйста! Мне тебя очень жаль, а что делать? Пеняй на плута Татищева. Однако ж я сего не забуду и зачту побои тебе вперед.
Впоследствии Петру Великому пришлось сдержать свое слово. Замятин попался в каком-то преступлении, за которое следовало жестокое наказание; но царь решил так, что-де подсудимый и заслуживает казни, но так как он некогда понес наказание, то и зачесть ему оное за нынешнее преступление.
Петр Великий, будучи всего десяти лет от роду, составил в Москве из дворян регулярную роту, которую назвал потешною, в которой сам служил сначала барабанщиком, а затем, когда ему исполнилось двенадцать, простым солдатом. В это время кораблестроение и мореплавание сделались любимым занятием Петра Великого. Монарх служил во флоте и в строевых сухопутных полках наравне со своими подданными, начиная с низких чинов. В морской службе царь дошел до звания контр-адмирала. Однажды на флоте освободилось место вице-адмирала. Контрадмирал Петр Алексеевич, как положено, подал в адмиралтейскую коллегию просьбу, в которой описал свою прежнюю службу и просил назначения на освободившееся место. Однако коллегия после внимательного рассмотрения дела отдала свободную вакансию другому контр-адмиралу, который прослужил дольше Петра Алексеевича и имел более случаев