самонадеянная.
– О, да! – Эдриен вздрогнула. – Хорошо бы.
– Ты действительно такая.
– Джим… ты знаешь, что я не учусь?
– В смысле?
– Не учусь. Некоторые не ходят в колледж. Ты в шоке? В шоке.
– Нет… вовсе нет. Ты не поступила?
– Ух ты. За это тебе тоже очко.
– У тебя такие произведения, все это… ты такая… ты могла бы написать потрясающее вступительное сочинение…
Эдриен даже школу не закончила.
– Когда мне исполнилось шестнадцать, я пошла к заведующей и сказала: «Я хочу закончить сейчас же». Она посмотрела на меня и спросила: «Это просьба тебя разубедить?» А я: «Нет, но я хочу сделать все по правилам». А она: «Просто больше не ходи». И я перестала. Остановить меня попытался только Чейз, с коим ты, кажется, знаком.
– Ага… да. Заметь, ты сказала «с коим». Не знаю, по некой странной причине я считаю, что в колледже это произвело бы впечатление – будто у тебя изначально был этот план. Такой нестандартный. Ты беспощадна. И ты ведь не просто даром теряла время.
Эдриен этот разговор не нравился.
– Ты же что-то делаешь, – добавил я.
– Я ничего такого не замечала.
– Да, но я-то вижу, что ты реальная.
– Джим, – сказала она через минуту. – Расскажи мне что-нибудь.
– Например?
– О том, что для тебя свято.
Мне никогда не приходило в голову, что для меня что-то было «свято». Вопрос требовал такого же ответа, как и сочинение для поступления в колледж – мне, когда я его писал, пришлось почти все выдумать. Там просили рассказать какую-нибудь историю, которая изменила нашу жизнь. Какое-то важное событие. Я написал, что однажды забрался на высокую скалу, и на меня снизошло озарение. Стоя там, я уловил некие вибрации насчет своей судьбы. Если вкратце, я понял, что хочу себе памятник после смерти, хочу быть великим.
– Во втором классе, – начал я, – нам задали написать сочинение про какое-то воображаемое место. Учительница, которая еще считала нужным пороть учеников, афроамериканка, внушавшая всем благоговейный страх, усадила нас кругом. Я первый подал ей свое сочинение, чтобы она зачитала его перед классом. Вообще я у нее был любимчиком. Но взяв мою работу, она так на меня посмотрела. У нее просто челюсть отвисла. Рассказ был про место, где все задом наперед. Ну и, естественно, я назвал его перевертышем собственного родного города. Аслат[5]. Талса задом наперед.
Я выдержал паузу.
– Но самое главное тут, что я понял, в чем проблема, лишь несколько лет спустя.
– Ой, – Эдриен ликовала вместе со мной, хотя недолго.
– Ага.
Она тоже собралась поведать мне свою историю. Сначала Эдриен секунд пять готовилась: очевидно, она уже рассказывала это и раньше, но, может, не очень часто. Эдриен приглушила голос, часто делала паузы… как будто речь действительно шла о чем-то священном. Она считала, что в детстве была более достойным человеком, чем теперь.
– Был такой пятиклассник Дерек Уокин. Он таскал в школу «Зиппо», тогда это считалось серьезным достижением. Они поджигали