говорит Банти.
Я не слишком довольна, но решаю относиться ко всему с оптимизмом. Мне подсунули чужую мать, и я вот-вот пущусь в плавание по чужой жизни, но я верю, что все выяснится и я вновь обрету настоящую мать, ту, что уронила каплю рубиново-красной крови на снежно-белый платок и загадала желание – родить девочку с волосами цвета воронова крыла. А пока буду обходиться тем, что есть, – Банти.
Бэбс, сестра Банти, приехала ее навестить аж из самого Дьюсбери в компании дочерей-близнецов, Дейзи и Розы. Дейзи и Роза на год старше Джиллиан и безупречно чистенькие. Они абсолютно одинаковые, не отличаются ни волоском, ни ноготком. В этом есть что-то непостижимое, почти пугающее. Они сидят на стульях, не произнося ни слова, изящные ножки болтаются, не доходя до больничного линолеума цвета желчи. Банти лежит торжественно, как королева, под лилейно-белыми простынями и лососево-розовым покрывалом. У Дейзи и Розы волосы цвета расплавленных лимонных леденцов.
Банти вяжет не переставая, даже при посетителях. Она вяжет мое будущее, оно цвета засахаренного миндаля.
– Элизабет? – предлагает тетя Бэбс.
Банти морщится.
– Маргарет? – упорствует тетя Бэбс. – Анна?
Хорошо бы меня назвали Элли или Мирандой. Ева – тоже неплохо, звучно. Глаза Банти, словно зенитные орудия, обшаривают потолок. Она решительно втягивает воздух и выносит вердикт. Мое имя.
– Руби.
– Руби? – с сомнением повторяет тетя Бэбс.
– Руби, – решительно подтверждает Банти.
Меня зовут Руби. Я драгоценный рубин. Я капля крови. Я Руби Леннокс.
Сноска (ii). Застывшие мгновения
Это история о том, как моя бабушка Нелл раз за разом безуспешно пыталась выйти замуж. В возрасте двадцати четырех лет она обручилась с полисменом Перси Сиврайтом, высоким, приятной внешности, страстным футболистом-любителем. Он играл в футбол каждую субботу, в одной команде с Альбертом, братом Нелл, который их и познакомил. Когда Перси сделал Нелл предложение – очень торжественно, опустившись на одно колено, – ее сердце запрыгало от счастья и облегчения: наконец-то она для кого-то станет самым важным человеком на земле.
К несчастью, вскоре после того, как назначили день свадьбы, у Перси прорвался воспаленный аппендикс и он умер от перитонита. Ему было всего двадцать шесть лет, и похороны вышли ужасные – из тех, что заново бередят сердце, вместо того чтобы врачевать его. Перси был единственным ребенком, и отец его уже умер, так что мать была вне себя от горя и лишилась чувств у могилы. Нелл, Альберт и еще один мужчина подбежали и подняли ее из мокрой насквозь травы – дождь к этому времени шел уже два дня, и земля совсем раскисла, – и после этого Альберт и тот, другой, стояли и поддерживали мать Перси с обеих сторон, как колонны, до самого конца погребения. Дождевые капли, застрявшие в черной сетчатой вуали миссис Сиврайт, дрожали, как бриллиантики, каждый раз, когда ее тело содрогалось от боли. Нелл чувствовала, как тускла ее собственная