Виорэль Михайлович Ломов

Неодинокий Попсуев


Скачать книгу

фокусами. Демонстрировал силу брюшного пресса, играл в дурака, угощал вином.

      – Свердловск! – постучала в семь утра проводница.

      В Свердловске девушки вышли, оставив недоеденную снедь. В купе расположились бабка с чемоданом и двумя сумками и мамаша с девочкой, с единственной авоськой, наполненной едой. Вроде как всё без затей, но знакомства с ними не получилось. Сергей для начала вынул изо рта два вареных яйца, но от этого девочка только разревелась, а бабка проверила, на месте ли багаж.

      От греха подальше Попсуев полдня проторчал возле окна, мешая расторопной проводнице наводить порядок в вагоне. Время словно обернулось в снег за окном. Картина была однообразна до жути. В обед началась снежная буря, замазав и без того серо-белый пейзаж. Не прошло и часа, как поезд вошел в снежный тоннель, края которого были вровень с крышами вагонов.

      – Через полчаса Нежинск, – разбудила утром проводница.

      – А за Нежинском что?

      – За Нежинском? Да ничего, конец света.

      Попутчицы спали. Сергей осторожно снял сверху свой чемодан и спустился на перрон. Вокзал был не меньше Ярославского, но всё же меньше. Дул хоть и сырой, но еще по-зимнему морозный ветер. «Надо же, в Москве трава пробивается, а тут снег лежит до вторых этажей. Хоть похоже на Россию, только всё же не Россия. Или это и есть Россия?» На троллейбусе Сергей доехал до заводского общежития. В салоне было слышно, как завывает ветер. Все молча глядели в замерзшие окна.

      Весь воскресный день Попсуев промаялся в общаге, тупо глядя на окно (буря улеглась), дверь, обои, потолок. Ему предстояло провести здесь годы своей жизни, и оттого было нерадостно. «Ничего, начнутся трудовые будни, а с ними и трудовые подвиги». – Сергей не сомневался в успехе: спорт дал ему радость побед, красный диплом, славу какую-никакую, хотя едва и не укокошил его на подступах к спортивному Олимпу.

      Ближе к вечеру Попсуев поехал на автобусе в центр, изучать полупустые перестроечные магазины и заодно посмотреть какой-нибудь фильм. Глядя на женщин, галдящих возле лотка с сыром, вспомнил Светку с кафедры. «Чего не остался, предлагала же жениться… Вкушал бы плесень «Рокфора». Чего носятся с ним? Из-за плесени?»

      А в это самое время…

      А в это самое время, когда Попсуев развлекал трех девиц, на заводе, куда он ехал, на пятнадцатиградусном морозе под завывание норд-оста грузчики крепили контейнеры к железнодорожной платформе. Отверстия траверс никак не хотели попадать на крепежные стержни… Намучившись с одной платформой, грузчики бежали греться в помещение. Пили чай, стучали в домино, травили анекдоты. Их красные с резкими чертами лица украсили бы любой пиратский барк.

      На стене под вывеской «Место для курения» висел большой портрет Карла Маркса, не одна его голова с седой бородой, как свидетельство материализации призрака марксизма, а еще и верхняя половина туловища в добротном черном костюме. Прямо под Марксом работники и лупили костяшками домино по квадратному столику, крытому белым пластиком, середина которого от многолетнего размешивания костяшек и пиетета перед классиком