замолчал и задумчиво посмотрел вдаль, словно пытался разглядеть за окном таинственную страну Фракию.
– Так наша фамилия идёт оттуда, батюшка? – спросил Миша, глядя на отца большими глазами.
– Оттуда, сынок. Нашему роду более тысячи лет, он старше царского.
– А почему же мы там не остались?
– О, это долгая история… За один раз не расскажешь.
– А мы сможем туда поехать, в это место?
– Наверное, сможем, когда ты подрастёшь. Сейчас тебе всего десять лет, ты ещё мал и ничего не запомнишь.
– Я уже не маленький! Рассказывайте дальше.
– Поздно уже, Миша, пора спать. Напомни мне об этом позже, я расскажу тебе продолжение истории.
Однако этот рассказ растянулся на много лет.
Глава II
Паж
Он пытался, но всё никак не мог встать на свои ещё неокрепшие ноги. Голова перевешивала, и тело падало на соломенную подстилку, пахнущую летним зноем, грибными дождями и спелым зерном.
Конюхи обтирали дрожащее тельце тряпками, пока ржание вороной кобылицы не напомнило, что пора и ей облизать своего детёныша. Нежные материнские губы коснулись несуразного тельца с длинными, не по росту, ногами.
Михаил с интересом рассматривал вороного жеребёнка с белой звездой во лбу. Его с самого раннего детства тянуло к лошадям.
– Обратите внимание, ваше сиятельство, – обратился к Михаилу старший конюх Фёдор, – какая стать у жеребёнка необыкновенная! Знатная кровь! Породе его тысячи лет, от арабских скакунов идёт. За тридцать лет работы первый раз такого принимаю.
– Смотри, смотри, Фёдор! Он снова на ноги встать пытается! – восторженно прокричал Михаил.
Жеребёнок поднялся и тыкался своей мордочкой в тёплые, полные молока соски кобылы.
– Ванька! – позвал Фёдор молодого конюха. – Помоги малому.
Парень успокоил волнующуюся молодую кобылу, которая нервно перебирала ногами, и помог жеребёнку взять сосок.
– Михаил! – послышался зов отца. – Ты где?
– Здесь я, батюшка, сюда идите!
Князь вошёл в денник, где только что ожеребившаяся кобыла облизывала детёныша.
– О, какой красавец! – воскликнул Константин Михайлович, который понимал толк в лошадях, хотя в последнее время нечасто наведывался на конюшню. – Скажи, Фёдор?
– Скажу, ваше сиятельство, – склонил перед князем голову Фёдор. – Вот я всю жизнь в конюхах состою, но жеребчик, что родился… не видал я краше за всю свою жизню!
– Да, знатный вороной. Подрастёт – в Красное Село на скачки выйдет. Эх, где мои годы?.. – Он положил руку на плечо Михаила. – Это уже твоя доля, сынок.
– Как назовёте, ваше сиятельство? – спросил Фёдор.
– Подумать надо, – почесал голову князь.
Юноша протянул кобыле горбушку хлеба. Вороная прижала уши и отошла в угол, прикрывая от постороннего взгляда стоящего на слабых ногах детёныша.
– Ну что ты пугаешься? Разве я твоего