и занимался восстановлением Великой стены, отделяющей Империю от варваров из степей. Так что Лун Ци Ши был одинок.
В такие ночи он часто вспоминал Ван И и свою дочь – Шэ Хуа. Когда-то он любил эту молодую провинциальную красотку из обедневшей, не слишком значимой и благородной семьи. Но позже, особенно после тайного рождения ребёнка, он начал не на шутку опасаться за их безопасность. В его жене проснулась ревность, хотя она так и не прознала о любовнице. Видимо, что-то подсказывало ей женское сердце. К старости она стала ещё и жестокой, и вполне могла захотеть поквитаться с молодой соперницей.
Когда жена серьёзно занемогла, Лун вспомнил, что когда-то и её страстно любил. Он всё реже и реже посещал Ван. Не может быть, чтобы она не заметила перемены. Однако ни слезинки, ни одного попрёка от неё не прозвучало. Они расстались, не сказав друг другу ни слова.
И вот уже семь лет, как Лун не видел Ван И и Шэ Хуа. Повелитель Империи, самый могущественный человек под солнцем, лежит в своей постели и понимает, что одинок и стар. Он знает, что у его брошенной любовницы всё в порядке. Раз в месяц он призывает к себе её брата, офицера охраны, и подробно обо всём расспрашивает. Через него же он передаёт деньги на содержание дома. Он не скупится, они ни в чём не нуждаются.
Ван И скоро тридцать, а она так и не вышла замуж, и не похоже, что собирается. Лун был бы не против. Ходили слухи, что Ван одно время подумывала оставить столицу, продать домик и уехать в деревню, чтобы начать новую жизнь. С теми деньгами, которые удалось бы выручить, она смогла бы купить большое поле и стать богатой помещицей. Однако её брат Ван Ю не бросил службу, а она не бросила его. А возможно, она искала повод, чтобы остаться. Похоже, что их отношения окончательно восстановились после всех размолвок в прошлом. Это хорошо. Кто-то же должен защищать одинокую женщину.
Впрочем, в своём возрасте Лун вспоминал не столько о прелестях Ван И, сколько о своей дочери, черты лица которой почти выветрились из его памяти. Увидеть бы её вновь… Именно воспоминания о Шэ Хуа сжимали сердце, и мысль о том, что девочка растёт, не зная отца, заставляла печальный стон вырываться из его груди. Вот уж что он упустил в своей жизни, так это дочь. А ведь она могла бы быть отрадой его старости, но вот не стала. И виноват в этом он сам.
После таких мыслей Лун переходил к воспоминаниям о счастливых временах, которые ему всё же удалось пережить в первые годы после рождения Шэ Хуа, пока он не бросил её мать. Он вспоминал первые слова и шаги дочери, игры с ней, запуск бумажного змея в саду. А первый день её жизни, когда он взял крошку на руки! Тогда он казался самому себе очень молодым. Десять лет прошло. Должно быть, Шэ Хуа уже совсем большая.
Далее император начинал рисовать в уме картинки, как он вновь встретится с Ван И, обнимет её, возьмёт на руки дочь и будет счастлив. Почти каждый раз он решал, что на следующий день обязательно навестит их; последние семь лет, что они провели врозь, сами собой забудутся, и начнётся новая жизнь. После этого решения император