такие нравятся. На животе швейцарские часы носил, но из болота смотреть неудобно. И вегетарианец к тому же.
– Вот именно. Залезет по шею и стоит…
– Я еще маленькая, но насчет бегемота я бы подумала…
– А как остальным? Когда закончится сезон дождей, и ветер погонит ржавую пыль, что тогда? Губошлеп. Потому и нравится. Пересидит на содержании в зоопарке, у бегемотов всюду знакомства. Завтрак ему подавай, пока солнце не встало. Мне рассказывали…
– А кто вам мешает?
– Гордость. Мы – львы не станем жаловаться, мы будем стоять до конца. Пусть выходят один на один.
– Это вряд ли.
– Я знаю. – Лев тяжело вздохнул. – Такого храбреца съел мой дедушка. Сам виноват. Ведь предупреждают, от запаха жареной антилопы мы – львы сходим с ума. А этот расхвастался перед женщинами.
– А женщин дедушка тоже съел?
– Что вы! Нет, женщин мы не трогаем. Возьмите Джой Адамсон. Хоть она ходит в брюках… Со спины можно спутать. Но все знают ее любимые духи. Они отвратительны.
– Духи? Вы уверены?
– Абсолютно. Ей специально присылают из Парижа. Вы не поверите, женщины брызгают ими за ушами. Комары удирают на верхушку пальмы, зато мужчин от этих ушей не оторвать.
– А что Джей Адамсон сказала про вашего дедушку?
– У дедушки был нервный срыв. Это с каждым может случиться. Но вообще, мы – львы, умеем ценить человеческое благородство.
– Это очень хорошо. – Поддержала я. – Посмотрите, какое на мне красивое платье. – А про себя подумала. – Осталось меньше двух дней. Пора просыпаться. На всякий случай.
Мамина подруга когда-то была очень необычный ребенок, она помнила себя с двухмесячного возраста. Раньше, чем Лев Толстой, который тоже отличался выдающейся младенческой памятью. Просто Лев Толстой успел потом все это записать, а мамина подруга пока только рассказывает. Помнит, как она лежала в коляске и глядела в белый потолок и на всякие погремушки, а если скосить глаза на нос, то был виден резиновый кончик соски. Все это запомнилось очень отчетливо. Однажды белый потолок закрыла черная голова и женский голос скомандовал: – Девочку пора крестить…
Крестили мамину подругу в три месяца, это известно точно, а теперь представьте, когда она должна была слышать голос? Потому и выходит – два месяца.
Крестная появлялась нечасто, но всегда командовала. Когда маминой подруге было три года, крестная попросила ее спеть, пощупала железки на шее и объявила, что ребенка нужно готовить в музыкальную школу.
И объяснила так. Пусть учится. Лишний кусок хлеба не помешает…
Именно так и сказала про лишний кусок. Тогда это было не совсем понятно, но потом выяснилось.
Мамина подруга шла со своей мамой. У входа в парк сидела старушка, на коленях у нее был белый платочек, а на нем куски хлеба. Старушка отламывала понемногу и отправляла хлеб в рот. Рядом на ступеньках лежал еще один платочек. И на нем тоже кусочки хлеба. И тогда мамина подруга догадалась. В три года это