на меня, молча и не моргая.
Они смотрели так, словно видели перед собой не гостиничного жильца, а ожившего покойника.
Дежурная наконец-то выдала мне (суетливо трясущимися руками) ключ, с сомнением в голосе пожелала «Спокойной ночи!» и (я заметил это краем глаза) вслед перекрестила.
***
Зашёл в номер. Включил свет.
Ключ вставил в замок, но дверь только прикрыл (мало ли что!)
Не хочу строить из себя этакого отважного охотника за приведениями, а потому честно признаюсь: животный ужас стальным обручем сковывал и тело, и мысли.
Но пока что я опасался не чего-то конкретного, а томящей неопределенности.
В те минуты я сто тысяч раз вспомнил повесть Гоголя «Вий», чувствуя себя достойным преемником философа Хомы Брута.
– Ну так где же ты, Вий? Выйди, покажись!.. – с трудом выдавил я из себя.
Причём, сказано это было, в общем-то, только для того, чтобы слегка ободрить себя и наполнить хоть какими-то звуками режущую слух тишину.
На самом деле мой «смелый» голос прозвучал предательски фальшиво.
От волнения во рту пересохло, и я налил в граненый стакан воды из мутного, на дне позеленевшего, казённого графина.
Жадно, тремя глотками выпил невкусную воду и поставил стакан на стол.
Направляясь от стола к кровати, услышал вдруг за спиной оглушительный резкий хлопок – БАЦ!!!
Я машинально отскочил к стене и обернулся – стакан рассыпался по столу сотней мелких осколков.
«Усталость стекла?» – промелькнуло в голове, и я глупо усмехнулся.
Вот уж никак не ожидал от себя такой примитивной материалистической трактовки!
Тут заморгала лампочка, словно при перепаде напряжения и (впрочем, может мне это только показалось) по потолку и стенам поползли скользкие тени.
Неужели началось?
– Отче наш, сущий на небесах… – стал читать я молитву, которая прежде не раз выручала меня при встречах с чертовщиной.
И, правда – уже через минуту-другую всё вроде бы стихло.
Но как только я закончил молитву, серые тени вновь запрыгали, только теперь лампа не моргала, а тускло горела вполнакала.
Непослушными руками я достал-таки из кармана семь церковных свечей, которые предусмотрительно купил ещё днём в местной церквушке, и судорожно принялся искать спички.
– Чёрт, да куда же они подевались? – вслух вырвалось у меня.
Господи, что я говорю???
В таких ситуациях лучше не вспоминать «рогатого»!..
И тут же раздались невнятные голоса.
Причём это многоголосое бурчание я слышал не вокруг себя, а как бы внутри – звуки раздавались в моей голове.
Снова принялся читать молитву, но вдруг понял, что… напрочь забыл слова!
– Отче наш… Отче наш… – твердил я одно и то же, силясь вспомнить продолжение.
А по стенам и потолку по-прежнему ползли серые тени, только теперь они стали более объёмными и какими-то вялотекущими, будто липкими.
Казалось,