армии не упокоенных обещаю замолвить за тебя словечко. Воины твоего класса в наших рядах лишними не будут.
– Ты что тварь несёшь? – Аваддон в бешенстве попытался выхватить появившийся на поясе меч, но его пальцы прошли сквозь металл, не встретив физического сопротивления. Сходу поняв в чём дело, он бросил гневный взгляд на бармена.
– Простите, – бармен беспомощно развёл руки. – Верховный установил заклятие неприкосновенности на всё это заведение. Но это только на время пиршества. Позже вы сможете предъявить этому низшему все свои недовольства.
– Слава верховному! – снова выкрикнул зомбак.
– Рано радуешься, – проревел Аваддон. – Я тебя и без магии сотру в порошок. Вот только руки марать неохота.
– Да пошли вы все, – зомби взял начатую бутылку и поднялся со своего места. – После начала апокалипсиса многие из вас ко мне приползут. Вот тогда и посмотрим.
Мертвяк развернулся и пошёл качающимся шагом в толпу.
– Что он несёт? Какой апокалипсис? – не глядя на бармена, будто бы сам у себя, спросил Аваддон.
– Я ж говорю, низший пьян, – у бармена воровато забегали глаза. – Может быть всё–таки пригласить прелестницу?
– В пекло её, и вас всех в пекло, и пойло своё забери. Сейчас мне нужна трезвая голова.
Аваддон почувствовал себя зверем которого загоняют в ловушку, он резко встал и направился к выходу.
Глава 3. Причина.
Бывают дни, когда по крупицам выстроенный замок вдруг в одночасье рушится. А ты сидишь такая голой задницей в песке, почёсываешь ручонкой затылок и думаешь – ну как же так?
А потом вдруг решаешь для себя, что совершила оплошность, что верхняя башенка была явно лишней. Клянёшь на чём свет стоит не весть откуда налетевший ветер. А затем подняв вдруг голову вверх и увидев затянутое тучами небо понимаешь, что у замка не было не единого шанса устоять. Ты находишь тысячи причин своей неудачи, кроме одной единственной, очевидной… Твой замок из песка! Первые же сорвавшиеся капли превращают остатки твоего творения просто в грязь. Как жаль. И тут самое время опустить руки, слиться с единственной получающейся у тебя субстанцией и просто плыть неспешным потоком. Всё тлен…
– Вероника… Какого хрена мы в молчанку играем? – нервно бросил Сашка.
Слабак. Он никогда не выдерживал моего молчания как, впрочем, и долгих глубокомысленных разговоров. Настоящая женщина в его понимании должна говорить мало и понятно, а в перерывах придурковато хихикать. Эх Сашка… Жаль то тебя как! Намучался поди. Я ж не женщина, я тяжёлая артиллерия.
Саша шумно выдохнул и протянул руку к полупустой бутылке шампанского.
– С днюхой, короче. – скомкано поздравил он, разливая игристое по бокалам.
– А подарочек? – отстранённо спросила я, поднимаясь из-за стола.
– Господи… Так вот в чём дело? – облегчённо воскликнул Сашка.
Я, подойдя к окну, открыла створку и закурила. Терпеть не могу, когда в моей квартире накурено. В кухню ворвался промозглый осенний ветер. Я поёжилась,