последнее дело, как говорим мы, французы. И не только мы…
Клод стал мрачнее тучи. Ах вот оно что… Да, похоже, весь Марсель знает, что он делает свои изваяния только с Шанталь. Но это, черт побери, не помогло ему выиграть конкурс! А сейчас он был готов идти до конца, невзирая ни на что. Это стало делом его чести как скульптора.
– Вы правильно делаете, месье Дюкло, что никогда не лезете в личную жизнь своих клиентов, – холодно проговорил он. – С Шанталь я разберусь сам. А от вас мне нужно только одно – хорошие модели!
– Тогда ровно в двенадцать, месье, – лишенным эмоций голосом проговорил Мишель Дюкло.
Без пяти минут двенадцать Дешанель вновь переступил порог модельного агентства, держа в руках блокнот для рисования и карандаши. Директор сам провел его к своему кабинету, широко распахнул дверь и отступил на шаг назад, любуясь произведенным эффектом.
Девушки и впрямь были исключительно красивы. Все как на подбор высокие и удивительно стройные, с тонкими, нежными, почти воздушными чертами лица, с грациозными руками и фантастическими талиями. Чуть заметно улыбаясь, они смотрели на Клода Дешанеля, которого окутал неуловимый аромат их духов, разнообразных, как цветы на летней лужайке, и ждали, чего он скажет.
Клод сжал в руках бумагу и карандаш:
– Пожалуйста, подходите ко мне по одной – я буду вас рисовать.
Девушки одна за другой начали подходить к нему. Он делал несколько беглых зарисовок, просил их повернуться, пристально смотрел на них в разных ракурсах, пытаясь представить себе, как они будут выглядеть в бронзе или в камне, записывал их имена и затем махал рукой: «Следующая!»
Девушки выглядели великолепно – и все же ни в одной из них не было того, что заставило бы Дешанель уверенно воскликнуть: «Мадемуазель, я выбираю вас!» В них была физическая прелесть, обаяние, женственность, все их движения были отточены и грациозны, и все же Клод ясно видел: когда он попробует передать это в металле или в камне, никто не замрет, пораженный тем, что он изобразил, никто не скажет, что его статуя – действительно великая, настоящий шедевр.
– Ну как? – посмотрел на него директор агентства, когда Клод закончил просмотр.
– Я буду думать, – промямлил скульптор, убирая свой блокнот. – Тут так много пищи для размышлений.
А про себя подумал: «Нет, надо поискать в каком-то другом месте. Иначе мне никогда не выиграть этот проклятый конкурс!»
– Вам надо было прийти к нам с самого начала, – даже немного укоризненно произнес Ален Бурдуа – невысокий толстяк с широкими плечами и объемистой грудью бывшего борца. – У нас – самый богатый банк данных на все женские лица, какие только существуют в природе. Причем, в отличие от модельных агентств, мы не делаем ставку на одних только абсолютных, эталонных красавиц. Ведь красавицы порой кажутся бездушными, какими-то холодными. А в кино это недопустимо. Поэтому у нас в базе данных имеются всякие женщины – и исключительно красивые, и просто обаятельные, женщины с интересной