в ее глазах!
Мне на память пришло, как мы, будучи студентами, в далеком сибирском городе, ходили вечерами по городу и заглядывали в окна первых этажей. Тосковали по домашнему уюту.
– Я бы тоже хотела, чтобы у меня была своя комната, – едва слышно прошептала Наташа.
Естественно, я стал уверять ее в том, что у нее будет счастливое будущее. Что исполнятся все главные желания, и что мама вернется. Но мои слова звучали для Наташи очень банально, наверняка она их слышала много раз.
Кофе допит, пицца съедена. Пора уходить. И тут меня настигла еще одна ее фраза…
– А заберите нас с сестрой к себе!
Я не знал, что ответить. Комок встал в горле, не выпуская оттуда слова. Да какими они должны быть, эти слова, оправдывающие мой отказ?
– Наташа, пойдем в корпус, вдруг тебя уже потеряли.
При каждой нашей встрече я видел, как эта девочка тянется ко мне. А уезжая, я искренне плакал о завершении слета. Слезы текли и по ее веснушчатому лицу.
Я пообещал Наташе, что мы обязательно еще встретимся. На следующем слете. Обязательно.
Ура
В аэропорту Дубая всегда многолюдно. Словно все народы мира решили срочно перемешаться в одном космополитическом порыве. Нет границ, нет наций, нет государств. И даже говоря на сотне языков одновременно, все как-то понимают друг друга.
В одном из многочисленных залов, в окружении груды чемоданов сидела семья: тучные родители и с еще более тучным сыном лет тринадцати. Парень в огромных цветастых шортах и звездно-полосатой майке. На чемоданах также наклейки с символами Соединенных Штатов.
Напротив них, на скамье расположился старик в восточных светлых шароварах, длинной белой рубахе и небольшой белой мусульманской шапочке. Надев старые роговые очки, он читал книгу, тихо бормоча текст. Аккуратная седая борода лежала на его груди и немного шевелилась.
Чуть поодаль ожидала своего рейса семья из четырех человек – молодые родители и две непоседливые девочки, близняшки, года 3 или 4. Отец и мать сидели друг напротив друга, а между их ногами была натянута длинная бельевая резинка. Девочки радостно прыгали через это гутаперчевое препятствие, ловко цепляя резинку ногами и составляя различные фигуры. Иногда спорили. Часто смеялись, заливисто и непринужденно.
Американская семья с недовольством посматривала на шумных соседей. Их возмущал детский смех и спокойствие родителей.
– Какая невоспитанность! Они здесь не одни. И как можно прыгать столько времени? – американская мама задала вопрос сама себе. То ли дело у них – сынок сидит смирно, не высовывая нос из компьютера.
Американский папа, навалившись на большой живот, стал рассматривать детей, и резюмировал: – Это русские, дикий народ… Я не понимаю, где полиция. И что эти дети орут? Ни слова не понимаю из их дикого языка… Возможно, они совершенно не говорят на английском?
Еще чуть подумав, он добавил:
– Хотя я знаю несколько русских слов: водка, Москва, Путин, матрешка, балалайка, ура.
Сын оторвался от компьютерной игры.
– А что