Тусклый лунный свет падал на неровный вздутый пол, на комод, на ручку входной двери.
Трудно жить одному. Но никого больше не хочется рядом. Отделу опеки над несовершеннолетними тоже по большому счету не было до Сандрика никакого дела. Пришли формально разок, сделали вид, что поверили байкам Сержа и Жанны об уже полученном опекунстве и ушли: топить печки в своих отделах, подбрасывая архивные папки в огонь. Всем хорошо. И Сандрику хорошо – просто совсем никого не хочется рядом.
До чего же неожиданно было увидеть, как намертво примороженная ручка, будто по маслу, совершила пол-оборота вниз. Потом поднялась и снова беззвучно опустилась. Сердце Сандрика заколотилось. Некоторое время он так и стоял в проеме между прихожей и залой.
«Нож», – вспомнилось ему, и он сделал было шаг в сторону спальни, но ранее вдавленный ногой паркет со скрипом вздулся обратно. В такт этому звуку ручка двери мгновенно замерла на полпути вверх. Там, в подъезде, кто-то оставил на ней ладонь и не отпускал. Ни голосов, ни топота. Ничего.
Когда отец ушел, все разом изменилось.
А потом как-то из Германии прилетела подруга Инги и привезла с собой подарков и сладостей. Вытащила из чемодана завернутый фрукт, развернула: один в один похож на привычный всем в Тбилиси королек. Инга еще посмеялась над подругой: нашла, мол, чем удивить.
– Это я так, что в кухне осталось, то и сунула в чемодан, – оправдалась та и продолжила доставать другие гораздо более чудные фрукты. А королек протянула Сандрику: – Вот тебе шарон.
– Это королек.
– Нет, дорогой, это шарон. Ну, или «каки» для немцев.
– А в чем разница? – иронично заметил Сандрик, осматривая фрукт.
– Это, милый, гибрид с яблоком.
– Значит, и по вкусу немного яблоко напоминает?
– Да я бы не сказала. Просто косточек нет. Не любят наши немцы косточек.
Сандрик вышел из кухни, понемногу откусывая от шарона. Действительно, совсем как королек. Уткнувшись в окно, стал наблюдать за мусороуборочной машиной, въехавшей в квартал после трехмесячного отсутствия: мусорщики растерянно смотрели на гору, под которой утонули контейнеры, и озадаченно переговаривались друг с другом, важно делая замеры руками: должны, мол, где-то там быть контейнеры. Сто процентов они там. У одного за ухом даже торчал карандаш. А потом они просто сели в грузовик и уехали. Отвлекшись на эту идиллическую картину, Сандрик и не заметил, как дошел до сердцевины фрукта. Косточек там и вправду не было.
Выведенный в лабораториях новый вид королька можно было считать практически совершенным-нет жестких косточек, значит, меньше суеты. Ешь и наслаждайся. Только вот память фрукта о том, что в нем должны быть косточки, смутила Сандрика.
Он всмотрелся в сердцевину и насчитал шесть аккуратных полостей. Их внутренние стенки прилегали друг к другу, но не срастались. Как будто косточки там быть должны.
Так ушел отец, оставив Сандрика с матерью одних. Он просто исчез из самой сердцевины,