что – только что писал там, не закрыв дверь?»
Не знаю почему, но от этой мысли я улыбнулась.
Когда Харли вернулся в гостиную, на нем были его привычные штаны с цепочкой, но взлохмаченная голова и небритая щетина никуда не делись. Я улыбнулась как идиотка. Отчасти потому, что успела высосать полбанки пива и уже была под хмельком, но еще и потому, что Харли был ужасно милым.
– Чего? – спросил он, косясь на меня.
– Ты писал с открытой дверью, – ответила я, сияя и подтягивая ноги под себя.
– А я и не знал, что ты по этому делу, – ухмыльнулся Харли, плюхаясь рядом со мной на диван. – Если захочешь, могу устроить тебе «золотой душ».
Я пихнула его в плечо, и Харли изобразил, что падает на диван, как будто у меня была сила сотни мужиков.
Блин, я любила Харли.
Поднявшись, Харли потянулся за зажигалкой и кальяном. Кальян был уже набит. Затянувшись, Харли задержал воздух в легких. Выдохнув с легким кашлем, указал на мундштук и спросил:
– Ты не против?
– Да нет. Давай, – ответила я. – Мне даже нравится этот запах. Так пахнет у нас дома.
Харли вопросительно взглянул на меня.
– Мои родители курят травку. Все время. Они хиппи. Моя мама носит биркенштоки и крашеное шмотье.
Харли улыбнулся.
– Мои родители тоже курили, но они байкеры.
– Ага. Я догадалась в ту же секунду, как ты познакомил меня с братом. Харли и Дэвидсон? Серьезно?
Харли хихикнул.
– Дейв ненавидит свое имя.
– Если вы почти ровесники и он младше всего на десять месяцев, значит, у тебя скоро день рождения, да? – Что очевидно, я долго об этом думала.
Харли выпустил струю дыма и прокашлял:
– Ага. Девятого августа.
– О, так ты по гороскопу Лев, – сказала я, допивая пиво. – Я люблю Львов. Отличное сочетание с Близнецами. – Я почувствовала, что моя шея заливается краской. Я что, правда только что произнесла люблю и сочетается в одном предложении? Господи. Какие сопли.
Харли, смеясь, закашлялся.
– Да тебя и правда вырастили хиппи.
Я сама взяла еще пива, и, пока пила, мы с Харли болтали. Он был таким забавным и расслабленным, что меня заводило просто нахождение с ним рядом. Его аура окутывала меня, как меховая шаль – теплая, мягкая и сексуальная. Я запоминала все его гримасы и жесты. То, как он прищуривался, поддразнивая меня, и как был похож на щенка бассета, когда старался казаться милым. Как, говоря, проводил рукой по волосам и как посасывал свое кольцо в губе, когда слушал. Но, когда его рука оказалась на моем пушистом бархатном бедре и начала рассеянно поглаживать его, вся моя способность формировать новые мысли и воспоминания улетучилась куда-то в окошко.
Моя способность сдерживать свой чертов рот тоже исчезла, потому что слова «Можно посмотреть твою комнату?» вылетели из него совершенно неожиданно.
Понимающе улыбнувшись, Харли встал и протянул мне руку. Взяв ее, я, слегка стесняясь, позволила провести меня по коридору.