Тут такое дело: кот у Василия остался. Домашний… Нельзя его на улицу, пропадет!.. Да кому он тут нужен?.. Я с теткой поговорю, конечно, но сомневаюсь…
– Мне этот кот тоже незачем, – знакомый голос в телефонной трубке звучал как совсем незнакомый. – У нас и так собак полный дом.
– Ну, нельзя так, Петь! Живая тварь ведь… В общем, покормил я его и в доме оставил, натоплено там…
– Тебе охота – топи и корми, – сухо буркнула трубка. – Дом все одно на продажу пойдет, а до весны пусть живет. А ты как внутрь попал-то?
– Так запасные ключи ж в сарае. А дом… неужто продашь?
Иван Ильич не смог сдержать удивления. Многие уезжали из деревни, но старые связи так просто не оборвешь. На Дальнем Востоке триста километров – не расстояние; семейные гнезда потихоньку превращались в дачи. Совсем заброшенными становились только те, чьи хозяева умерли, а наследники уехали на запад. Оттуда возврата нет. Но Петька-то здешний, владивостокский!
– Людмила деревню не любит, – ответил предатель малой родины. – Да и мне там теперь мало радости. Продам… У тебя все? Мне еще насчет банкета договориться надо…
– Даже банкет будет?
– А… ну, ты приезжай, – предложила трубка довольно фальшиво, потом посопела и добавила уже вполне человеческим голосом: – Ей-богу, Ваня. Вы с Васькой столько лет дружили, приезжай.
– Когда?
– Завтра в полдень, сперва у меня панихида. Адрес помнишь?
– Помню. Буду.
Он повесил трубку и пошел домой. У Петра Иван Ильич побывал однажды, передал какой-то гостинец от Василия родителям. Лет восемь тому…
К обеду он опоздал. Тетка оставила на плите кастрюлю с гречневым супом. Иван Ильич поднял крышку, поморщился от запаха, но тарелку все-таки наполнил. Не голодным же ходить! Потом отрезал себе хлеба, нещадно крошащегося под ножом, выложив его на блюдце аккуратной стопкой, заварил чай кипятком из термоса и с обедом на подносе пошел в теткину комнату.
– Теть Зой, ты как к котам относишься?
– Вороватых не люблю, – она оторвалась от детектива в мягкой обложке и сдвинула очки на лоб. – Не притащил, надеюсь?
– Пока нет, – он поставил поднос на стол. – Но придется, скорей всего. У Васьки остался…
– Час от часу не легче. Может, Петя заберет?
– Звонил ему – говорит, не нужен. И дом будет продавать весной.
– Ничего себе новости! – тетка даже книгу отложила. – Уезжать, что ли, собрались?
– Нет, просто ни к чему, говорит, – расставив посуду на столе, Иван Ильич убрал поднос и уселся. – На похороны позвал. Завтра с утра отправляюсь. Надо нам в городе чего-нибудь?
– Да вроде нет, хотя… хорошей корицы поищи, моя что-то совсем выдохлась. Творог у Мурашовых сейчас копеечный, а до чего замечательно в выпечку идет. Сейчас тебе сладенького к чаю принесу. Не волнуйся, в дорогу еще сделаю…
Тетка вышла из комнаты. Племянник только вздохнул.
Зое Ивановне скоро семьдесят. Когда отец Ивана Ильича, владивостокский таксист,