Сложился мучительный любовный треугольник: Володя – Лиля – Ося. После смерти обоих Лилия Юрьевна писала: «С 1915 года мои отношения с О. М. перешли в чисто дружеские, и эта любовь не могла омрачить ни мою с ним дружбу, ни дружбу Маяковского и Брика. За три прошедших года они стали необходимы друг другу – им было по пути и в искусстве, и в политике, и во всем. Все мы решили никогда не расставаться и прожили жизнь близкими друзьями». Маяковский поселился в доме Осипа Брика, который не мог не знать о его любви к Лиле.
Разобраться сейчас в сущности отношений, сложившихся в этом любовном треугольнике, довольно трудно. Андрей Вознесенский был шокирован, когда услышал из уст Лили следующее: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал». Приступы ревности Владимира Маяковского к Лиле навечно запечатлены в поэме «Флейта-позвоночник»: «А я вместо этого до утра раннего в ужасе, что тебя любить увели, метался и крики в строчки выгранивал, уже наполовину сумасшедший ювелир».
Владимира терзала мысль о том, что ему приходится делить любимую женщину с кем-то еще, пусть даже с ее мужем. Об этом красноречиво говорят строчки из знаменитого стихотворения «Лиличка! Вместо письма»: «Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем». Что же касается супругов Бриков, то у них не возникало ссор на почве ревности. Здесь следует указать и чисто меркантильные интересы супругов. Маяковский был жизненно необходим Брикам, представителям буржуазного класса, как прикрытие. К тому же он оказывал им постоянную финансовую помощь. Подтверждением тому служат письма Маяковского к Брик, в которых он постоянно спрашивает, не нуждается ли она в деньгах.
Следует заметить, что и Брики немало сделали для поэта. Лиля стала для него музой, во многом предопределявшей его творчество. Ося занимался изданием и пропагандой стихов Маяковского, подводил его творчество под футуризм. Таким образом их отношения смело можно подвести под понятие «творческий симбиоз». Но Володя не мог не говорить о своей любви, как было принято в интеллигентных кругах. Он открыто выражал свои собственнические чувства, вызывая неудовольствие Лили.
Вот, например, письмо Маяковского, датированное 26 октября 1921 года: «Дорогой мой милый мой любимый мой обожаемый мой Лисик! (Сохранена орфография и пунктуация В. В. Маяковского – прим. ред.) Курьерам письма приходится сдавать распечатанными поэтому ужасно неприятно чтоб посторонние читали что-нибудь нежное. Пользуюсь Винокуровской оказией чтоб написать тебе настоящее письмо. Я скучаю, я тоскую по тебе – но как – я места себе не нахожу (сегодня особенно!) и думаю только о тебе. Я никуда не хожу, я слоняюсь из угла в угол, смотрю в твой пустой шкаф – целую твои карточки и твои кисячие подписи. Реву часто, реву и сейчас… Радостнейший день в моей жизни будет – твой приезд. Люби меня детанька. Береги себя детик отдыхай – напиши не нужно ли чего? Целую Целую Целую Целую Целую Целую и Целую Твой