поманил его к себе первый громила.
Андрей послушно шагнул ему навстречу. Неуловимо быстро ударил. Кованый полусапожек раздробил противнику колено, смял все нервные узлы. Страшная боль скрутила того. С диким воем он опустился на землю и закружил по ней волчком.
Второй мордоворот не стал ждать, когда его ударят. Сам нанес удар кулаком в голову. Если б Андрей не увернулся, его нос превратился бы в кровавый пузырь. Но он ушел от удара, поставил жесткий блок. И одновременно со страшной силой выбросил из-под себя ногу, послал ее за спину. Каблук тяжелой обувки точно нашел цель. И с силой болванки противотанкового орудия врезался в пах третьему крепышу. Тот так и не успел опустить свои «кувалды» на голову Андрею. Парализованный оглушительной болью, он состыковался с землей. И принялся грызть камни, как будто этим мог облегчить свои страдания.
Андрей в это время занимался вторым здоровяком. Захват, бросок через бедро, удар кулаком в солнечное сплетение. Его удар можно было сравнить с ударом молота по наковальне. Внутри громилы что-то треснуло, хлюпнуло. Он пару раз конвульсивно дернулся. И затих.
– Мама!.. – Кто-то за его спиной испуганно вспомнил о своей матери.
Это был Валентин. Он в ужасе пятился от Андрея. И смотрел на него, как обезноженный заяц на голодного волка.
– Теперь твоя очередь, хмырь? – хищно стрельнул глазами Андрей.
Боевой дух еще не оставил его. Цивилизованный человек еще не вернулся.
– Давай, один на один...
Никак не ожидал Буржуин проклятый, что Андрей не только по борьбе нанайских мальчиков спец. Не знал, насколько опасен он в смертельном бою.
Детдом с военным уклоном. Общая физическая подготовка под каторжными нагрузками, боевое самбо по усиленной программе, огневая подготовка. С раннего детства из него готовили машину для убийств. Затем военное училище, факультет спецназа. Все тот же рукопашный бой, боевая подготовка по спецпрограмме, жестокий курс науки выживания в огневом бою. В конце концов он превратился в ту самую машину. Экстремальная ситуация – и сразу выключается голова, начинают работать годами отточенные боевые рефлексы.
Сразу после училища – Чечня. Девяносто пятый год. Первая чеченская война. Андрею везло. Он всегда оказывался в эпицентре самых жарких боев. Жестокие схватки с «чехами» в открытых боях, разведывательно-диверсионные рейды в тыл врага. Каждый день он ходил под пулями, рисковал жизнью. Но выживал. Выходил невредимым из любой передряги. Как будто заговоренный. Прошел и огонь и воду. Приходилось убивать – без этого никуда. На войне как на войне...
После первой войны – вторая. Дагестан, ввод войск в Чечню. Снова бои, снова разведывательно-диверсионные рейды. Всю зиму и первую половину этой весны Андрей провел в горах. Он и его подчиненные сутками торчали в засадах на караванных тропах. Намертво перерезали коммуникации противника. Вырезали «чехов» нещадно. Их называли шайтанами. Потому что возникали они как будто из ничего. И сразу в бой. Не было от них никому спасения...
У Андрея три ордена. Могли бы дать и четвертый. Но вместо этого отправили в Черноземск. Не столько за молодым пополнением, сколько для отдыха. И он был благодарен