глаза, пока я попыталась смыть этот вкус со своего языка с помощью колы.
– Что случилось?
– Фу! Я думаю, рыба испортилась! – Я сделала еще глоток. Вкус никуда не смывался. Он прилип к моему языку, словно пепел.
– Ты что-то позеленела. С тобой все в порядке?
Я вздрогнула от отвращения, но тем не менее кивнула в ответ. После этого я взяла тарелку с сэндвичем и бросила его в мусорку под раковиной.
– Да, но теперь у меня явно пропал аппетит. Принимая во внимание мою везучесть, я еще и рыбой отравиться могу.
– Не самая лучшая твоя неделя, да?
– Это точно, – фыркнула я и снова упала в кресло.
– Почему ты вдруг задумалась о поцелуях? Не пойми меня неправильно, я знаю, что тебе уже девятнадцать, но ты еще не видела никаких парней, кроме Мэдокса, и не интересовалась мальчиками.
Я с удивлением подняла глаза. Даймонд положила ногу на ногу и с любопытством смотрела на меня. Ее внезапное стремление поболтать казалось мне жутковатым. Мы целую вечность так много не говорили. Даймонд была служанкой Геры на Олимпе и много путешествовала. Так как она была почти на десять лет меня старше, у нас было не особо много общего.
– У меня, может быть, и есть небольшие сложности, но я же не мертвая, Даймонд! Разумеется, меня интересуют поцелуи. Тебя что, нет?
– Да, конечно, интересуют. – Даймонд задумалась и смущенно облизнула свои тонкие губы. – Я начала встречаться с парнями, когда мне было четырнадцать. Но ты, правда, никогда не давала понять, что тоже интересуешься парнями.
– Что? – Я недоверчиво посмотрела на нее. – Ну, во-первых, вы никогда не спрашивали, встречаюсь ли я с кем-то. Во-вторых, нет никакой разницы, хочу я этого или нет. Этого все равно никогда не случится. Я в любом случае провожу почти все свое время в Аваддоне, и единственные мужчины, с которыми я общаюсь, – мои братья. А они часто наталкивают меня на мысли о том, что лучше мне стать лесбиянкой.
– Ну, не знаю. Они же все хорошо выглядят, не так ли?
– Меня от них тошнит!
– Правда? Но ты ведь проводишь время с самым юным из них? Или нет?
– Ты про Мэдокса? Он… другой. Но я бы точно не хотела с таким встречаться. Когда он был маленьким, он бросался в меня козявками.
Даймонд скривила лицо от отвращения:
– Фу… понятно. А есть ли кто-то, кто тебе нравится?
– Н-нет, я… – Я увидела в своих мыслях синие волосы и серебристые глаза. Я быстро покачала головой, изгоняя это воспоминание из своих мыслей, и сжала руки в кулаки. Я уже была готова поставить себе диагноз: тяжелая форма стокгольмского синдрома.
– Нет, – коротко ответила я. – Никто не нравится, и пусть так все и остается.
В комнате повисла неловкая тишина. Никто из нас двоих не знал, что еще сказать.
Даймонд снова странно на меня уставилась.
– Я слышала о твоем столкновении с парнем, который сбежал из Тартара.
Ага, так вот откуда ноги растут.
– И?
– Ты, должно быть, испугалась его.
Я нерешительно пожала плечами:
– Немного.