давали померить всем девочкам, и клерк вручал шоколадный батончик тем, кому туфелька была слишком мала. Иногда они отправлялись в ресторан для автомобилистов Dipsy Doodle на углу Найн-Майл-роуд и Телеграф-роуд за двойными бургерами или в кофейню Mayflower, где на бумажных меню значилось: «Идя по жизни, брат, какова бы ни была твоя цель – следи за пончиком, а не за дыркой», или ехали на автомойку Jax Kar, где рекламные щиты советовали: «Чистая машина и едет лучше». Джо обожала сидеть в темноте, пока машина двигалась рывками по темному тоннелю, и слушать, как шлепают и стучат щетки, отмывая крышу и бока. Во всех поездках Джо с отцом включали радио. Кен подпевал глубоким и мелодичным голосом The Yellow Rose of Texas, Unchained Melody или It’s a Sin to Tell a Lie.
Время, проведенное с отцом в машине, было самым счастливым в жизни Джо. В дождливые дни дворники шуршали по стеклу, навевая сон. Зимой теплый воздух из обогревателя приятно обдувал колени, в жаркие летние дни она опускала окно и наслаждалась ветром в лицо. Отцу не мешала ни короткая стрижка Джо, ни ее громкий голос, ни ее комбинезон и сползающие носки; его ничуть не тревожило, что ноги Джо почти такого же размера, как у Сары, и что за год она дважды выросла из школьных туфель. Его ничуть не раздражала ее неряшливость и забывчивость, он не ругал ее за просроченные книги и огромные библиотечные штрафы. Он не возражал против ее любимого сериала «Дымок из ствола» и не заставлял смотреть вместо него ерунду вроде «Я люблю Люси» или «Приключения Оззи и Харриет», ничего не имел против беготни с Фридой на заднем дворе, игр в ковбоев и индейцев, а также стрельбы из пневматического ружья, которое она одалживала у Дона Лафферти.
Когда становилось поздно, Кен поворачивал к дому, ловко въезжал на подъездную дорожку и вел Джо, держа руку на ее плече. «Слушайся маму», – громко велел он так, чтобы Сара слышала. Сара обычно закатывала глаза и вполголоса бормотала: «Ты ее балуешь», однако сама была счастлива, что Кен избавил ее от Джо хотя бы ненадолго. «Мать меня ненавидит», – думала Джо, но не особо расстраивалась, потому что ее любил отец, и она ощущала его любовь как пылающий в груди уголь, чувствуя его тепло даже перед лицом разгневанной матери.
На стадионе Briggs отец положил руку ей на плечо.
– Расскажи мне, что случилось.
– Я пришла домой, и Мэй там не было, – начала Джо. – Мама сказала, что ей нужно убираться в других домах и она уже никогда не вернется. Я хотела ее найти…
– А-а, – протянул отец, – ясно. Мэй живет в десяти милях от нас.
– Ну и что! – Голос Джо дрогнул. – Не ей решать, с кем мне дружить! Я стараюсь… Я так стараюсь делать то, чего она хочет, быть такой, как она хочет, только ничего не получается. – Джо опустила голову и озвучила свой худший страх: – Она меня ненавидит…
– Ну что ты, дружок! – воскликнул отец и ободряюще потрепал ее по шее. – Мама тебя любит. Ты у меня молоток!
Джо улыбнулась, когда папа заговорил с ней как ребята в школе, сморгнула слезы и стала смотреть игру.
В пятом периоде отец купил им по хот-догу, налив на сосиску