обычно употреблявшегося для хранения зерна и вина.
Жители Афин любили Диогена и даже гордились им как некоей общенародной достопримечательностью. Прислушивались они и к поучениям мудреца, достойным уважения и внимания. А говорил Диоген о самых простых и очевидных вещах: что люди соревнуются, кто кого столкнет в канаву, но никто не соревнуется в искусстве быть прекрасным и добрым. Он удивлялся, что грамматики изучают бедствия Одиссея и не ведают своих собственных; музыканты настраивают лиру и не могут сладить с собственным нравом; математики следят за солнцем и луной, а не видят того, что у них под ногами; скряги ругают деньги, а сами их любят больше всего. Кроме того, Диоген осуждал тех, кто восхваляет честных бессребреников, а сам втихомолку завидует богачам. Его раздражало, что люди при жертвоприношении молят богов о здоровье, а на пиру объедаются. Он хвалил тех, кто хотел жениться и не женился; кто хотел путешествовать и не поехал; кто брался за воспитание детей и отказывался от этого; кто готовился занять высокую должность, но так и не решился.
Словом, это были назидания, имеющие прямое отношение к тому, что называют «наукой благоразумной жизни и достойного поведения». Согласно ее канонам, само презрение к наслаждениям благодаря привычке становится высшим наслаждением. И как люди, привыкшие к наслаждениям, страдают от их отсутствия, так и люди, приучившие себя к воздержанности, удовлетворяются своим презрением к наслаждениям. Понятно, что при таких взглядах совершенно естественным было отношение Диогена к знатному происхождению, славе и богатству, которые он считал не более чем прикрасами порока, достойными осмеяния. Лучшее тому доказательство – короткий обмен репликами с Платоном, который, увидев, как Диоген моет овощи, сказал ему тихо: «Если бы ты служил Дионисию, не пришлось бы тебе мыть овощи». На что Диоген тоже тихо ответил: «А если бы ты умел мыть себе овощи, не пришлось бы тебе служить Дионисию».
Диоген обладал поразительной силой убеждения, покоряя слушателей убедительностью доводов и убеждений. Диоген Лаэртский свидетельствует, что однажды житель Эгины, некий Онесикрипт, послал в Афины младшего из двоих сыновей. Тот, услышав проповеди Диогена, стал его учеником. Отец послал за ним старшего сына, но и тот присоединился к слушателям мудреца. Наконец приехал сам Онесикрипт и тоже остался в Афинах, чтобы приобщиться к философии.
Острый на язык, независимый во взглядах, нетерпимый к спеси и чванству, Диоген едко высмеивал даже именитых философов. Доставалось от него и Платону, и Евклиду, и Дионисию, и Аристиппу. Сам Александр Македонский говорил: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном».
Умер Диоген Синопский в весьма преклонном возрасте – почти восьмидесяти лет. Впоследствии сограждане почтили память мудреца его медными изображениями с надписью:
Пусть состарится медь под властью времени – все же
Переживет века слава твоя, Диоген:
Ты нас учил,