на впереди идущих грузовиках бойцов авиачасти. Капитан – командир лётчиков, сообщил, что прибыли они сюда уже после налёта, но маршевого полка в деревне не видели. Поэтому, офицеры, единогласно решили расположиться на ночлег, стараясь не нарушать уставные каноны, в том числе, режим приёма пищи и отдыха. Женщины попрощались и пошли искать своё медицинское подразделение, а за одно и место на ночлег.
– Пойдемте вон туда, там речка, – показал куда-то в другую сторону деревни Соловьев, – похоже, что там живут, вон и дым из трубы идёт.
– А ты откуда знаешь, что там река? – удивился Животов.
– Я шесть лет тому назад бывал в этих местах и жил в соседней деревне, – поведал Соловьев, – бывал и здесь часто… Гулять сюда ходил. Тут у меня знакомые жили. Вот сейчас не знаю, живы ли? Сейчас сориентируюсь, зайдём к ним.
– Где у тебя только нет знакомых, наверное, и в Берлине, тоже найдутся? – продолжал изображать удивление товарищем Животов.
– Тут у меня девушка была, – как бы не замечая слов Ивана, серьезно продолжил Соловьев, – жениться я на ней хотел, но не успел, мобилизовали в армию. Первое время переписывался, а потом…
– Когда рядовым был… – вставил за него Иван.
– Потом… – не обращая внимание на слова Животова, продолжал Соловьев, – переписка прекратилась.
– Когда офицером стал… – продолжал свою политику Иван. – Интересно было бы посмотреть на вашу встречу. Ты, конечно не скажешь, что женат, а она, конечно, не скажет, что с фрицами гуляла. Будете смотреть друг на друга, как кошка на мышку.
Между тем офицеры миновали небольшую речку и шли уцелевшей живописной слободой, вытянутой вдоль реки. Прошли середину слободки, а людей не встретили. Казалось, что дома пусты.
– Саша! – не помешало бы иметь «языка», – научал Иван, – надо было бы его тогда расспросить, у кого можно остановиться на ночлег, и время зря не терять.
В это время на дорогу из-за дома по тропинке легкой походкой вышла какая-то старушка.
– Вот тебе и «язык», лови! – скомандовал Соловьев.
– Бабушка! – обрадовано окликнули её офицеры, где тут у вас начальство?
– Да, голубчики, какое вам начальство, то, надобно? Немцы окаянные были у нас начальниками, так третьего дню, сбежали все. Сказывают, бургомистр – холуй из наших, тоже с ними убёг. Вот теперь вы пришли, теперь вы начальниками будете.
– Пришла Советская армия, мать, теперь ни чего не бойся. Теперь не уйдём. – заверил, обняв старушку, Коля Тутышкин.
– Матушки! Да у вас погоны, – сделала вид что только-что разглядела их старушка. Немцы нам говорили, что большевики царя выгнали, а сами теперь сами стали старые порядки возвращать, командиров стали офицерами называть и погоны всем понавесили, как при царе Николашке. Я им не верила, брешут думала, антисоветская агитация. А вот оказывается и впрямь, погоны то вернули.
– А как же вас