вести себя так, как он вел себя среди своих пацанов. Держаться строго и с достоинством. Знать себе цену...
Чик расспрашивал про Пацика, про Ерша, одобрительно кивал головой. Было видно, что Тимур ему нравится. Возможно, он уже считает его за своего...
С Чиком они расстались на доброй ноте. Тимур отправился к себе, лег на шконку. Закрыл глаза. Пока все нормально. Но расслабляться рано. Вернее, расслабляться ему никак нельзя...
Он уже знал, кто такой Пацик. Он – вор в законе. И мало того, смотрящий по целому району. Короче говоря, большой авторитет. Он подписался за Тимура и этим взвалил на него целую гору обязательств.
Тимур никогда особо не бредил воровской романтикой, он не считал, что украсть – это хорошо. Он не мечтал закончить бурсу, устроиться на завод. Разве о таком мечтают?.. Но бурса и завод – это его путь. И хочешь не хочешь, а нужно по нему идти. Ему не нравилась его жизнь. Пьянки, гулянки, драки. Но в этом он с головой. И о другом не думал... А тут оказывается, он должен принять законы воровского братства, проникнуться блатной романтикой. Только так он сможет стать своим среди юных воров, которые держали масть на этой хате. Только так он сможет добиться их уважения. Только так он сможет оправдать возложенные на него надежды. Ведь если он упорет косяк, если его опустят, Пацик от этого только проиграет – может пострадать его воровской авторитет. А Тимур этого не хотел. Да и собственный авторитет ему очень дорог. Он не привык ходить в «шестерках». И тем более в изгоях...
У него началась трудная жизнь. Его никто не трогал – не лез с кулаками, не оскорблял. Крутые пацаны относились к нему с подчеркнутым уважением. Его держали за своего. И чтобы не ударить в грязь лицом, Тимур должен был следить за собой, контролировать каждое свое движение. Ведь вокруг отнюдь не ангелы. Масть в камере держали настоящие демоны.
Он видел, как загнали на парашу шестнадцатилетнего мальчишку только за то, что он сказал «спасибо». Одного новичка самым натуральным образом опетушили – только за то, что у него были красные носки... Это была не жизнь, это был кошмар. Но Тимур должен был вести себя так, будто иной жизни он просто не знает. И ему это удавалось. Можно сказать, ему везло...
Прошел месяц.
Тимура вызывали к следователю. Один раз у него был адвокат. Но ни тот ни другой ничего не прояснили. Следователь тусклым голосом зачитал его же чистосердечное признание, составил протокол, заставил под ним расписаться. И был таков. Адвокат что-то невнятно бубнил себе под нос. Словом, тоска...
Он слышал, что заключенные могут находиться под следствием целый год, а то и два. Но в его случае все было куда проще. Следователь явно торопился пополнить свой послужной список еще одним успешно раскрытым делом. Поэтому все материалы уже были переданы суд.
Тимур освоился в камере. Сошелся с тремя нормальными пацанами – двое из Люберец, один – из Орехова. Одного любера повязали за драку, второго за гоп-стоп, ореховского взяли за кражу. Все трое знали себе цену и не давали себя в обиду. Тимур быстро нашел с ними общий язык.
Они жили одной «семьей». Все «дачки»