серьезный конкурс… Просто умница!
– Ну да, не дурак! – гордо подтвердила Полундра. – Читать любит, книжки толстенные, как у Натэлки нашей. А летом сюда возвращается, Ленке помогает. По вечерам вон на набережной сидит, портреты отдыхающих рисует. Говорит, что хорошие деньги дают! – Она встала и босиком зашагала по серебристому от лунного света полу веранды.
– Итак, что мы имеем на круг? Ромка учится в Москве, в музее быть вполне мог, рисовать там мог и Белку нашу закадрить мог. Так?
– Так, – хором подтвердили Натэла и Белка.
– Допустим, понравилась ему Белка. Вопрос: зачем по-французски говорить? Зачем ее графиней какой-то называть? Повыделываться, что ли, захотел?
– Глупо, по-моему, – дернула плечом Натэла. – Это ведь случайность, что наша Белка тоже французский знает! А если бы она его вообще не поняла?
– Может быть, он знаком с какой-то графиней, на которую я похожа? – грустно сказала Белка. – И просто меня с ней перепутал?
– Графиня четырнадцати лет?! В Москве?! – фыркнула Полундра. – Натэлк, как думаешь, может, во Франции еще графини остались?
– Наверное… но как Ромка мог с ней познакомиться? Он же не был за границей?
– Может, по Интернету? – предположила Белка.
Подруги дружно пожали плечами. Белка тяжело вздохнула и, отвернувшись, уставилась в темноту сада.
– Ничего не понимаю… Юлька! – Она вдруг привстала. – А что это там свет горит?
– Где? – Полундра вытянула шею.
– Да вон, в вагончике! Не у нас, а через забор!
Полундра перегнулась через перила веранды. В крошечном окошке соседского вагончика в самом деле что-то слабо светилось.
– Хм… Сдали они его уже, что ли? – пожала плечами Полундра. – Что-то я там днем не видела никого. Ой! Девчонки! А там, кажется, дерутся! Точняк, дерутся!
По освещенному окошку вагончика метались, сцепившись, две тени. Полундра немедленно перемахнула через перила веранды и понеслась через темный сад к забору.
Вскоре она вернулась озадаченная:
– Ничего не пойму… Когда я подбежала, уже все тихо было. И свет погас… Неверное, не дрались, а просто дурака валяли. А потом спать легли. Не, я завтра к Ленке в гости пойду и спрошу, на фига она ненормальных отдыхающих запустила! Еще спалят им вагончик! И пол-участка!
Белка только вздохнула. На поведение неведомых отдыхающих ей было совершенно наплевать. Жизнь казалась огромным океаном тоски.
Но на другое утро, на море, все горести и печали выскочили у Белки из головы. На чистом небе не виднелось ни одного облачка. Остывшая за ночь пляжная галька приятно холодила босые ступни, новый желтый купальник сидел на фигуре великолепно. Над головой кричали чайки, и жизнь снова была прекрасна.
Они просидели на пляже до обеда. Отбили все ладони, играя в волейбол, устроили заплыв до буйков, насобирали выглаженных волнами розовых ракушек. А когда Батон с Атамановым вздумали обучать