дрожали не только пальцы, дрожали даже предплечья. – Что ты собрался сделать? Зачем тебе оружие?
Корзун сунул Марине в руки мобильный телефон и аккумулятор.
– Звони в ментовку, – приказал он.
Открыв барабан, стал рассовывать патроны в гнезда. Пальцы слушались плохо, патроны сыпались на пол. Наконец он справился с револьвером. Натянул джинсы и свитер. Марина тыкала пальцем в кнопки телефона, но дисплей не загорался. Видимо, за эти дни аккумулятор успел сесть. Черт, как это не вовремя.
– Где твой сотовый?
– Ты сам сказал: оставь его в Москве. Чтобы не доставали звонками. Я сделала, как ты…
– Дура, – Корзун потряс револьвером перед носом Марины. – У тебя что, своей башки нет? Мозги ты тоже дома оставила? Телефон она не взяла. А тут машину уводят.
Корзун подлетел к окну, насилу распахнул его, едва не вырвав ручку. «Мерседес» уже выехал на дорогу и застрял в снегу. Движок работал на высоких оборотах, мерс дергался взад-вперед, стараясь выбраться из западни. Николай Семенович выкрикнул что-то, поймал на мушку светлый силуэт машины, то место, где сидел водила. Нажал на спусковой крючок. На секунду оглох от громкого хлопка. Спуск револьвера оказался слишком тугим. Пуля прошла выше цели. Он выстрелил еще раз и снова промазал.
– Суки, что вы делаете? – крикнул Корзун, решив, что с такой дистанции при такой видимости не достанет бандитов из короткоствольного револьвера. – Тормози. Люди, помогите… Люди…
Господи, к кому он обращается? Какие еще люди? Возможно, на все сто домов садоводческого товарищества есть одна живая душа, комендант, отставной майор внутренних войск, или сторож, старый и глухой, как тетерев. Но оба наверняка отсыпаются после очередного возлияния. Зови их или из пушки стреляй, раньше полудня все равно не поднимутся. Зимой здесь немного развлечений: карты, водка, радио и сладкий сон.
«Мерседес» исчез из вида.
Корзун бросился к комоду, схватил ключи от входной двери. Раскрыл Маринину сумочку, вывалил на пол помаду, пудреницу, еще какую-то муру, среди которой отыскал ключи от «ситроена» и рванулся к выходу.
В дверях, расставив руки, стояла Марина, закрывая собой дверной проем.
– Что ты делаешь? – крикнула она. – Прекрати немедленно. А если они вооружены? Господи… Они убьют тебя! Не ходи. Это всего лишь машина.
Но остановить Корзуна было невозможно. Он завелся, как угнанный «мерседес», с полоборота.
– Всего лишь машина? – от возмущения у него перехватило дыхание, он не сумел закончить фразу. – Я зарабатываю на жизнь не минетами, как ты. За бабки я пашу как проклятый.
– Коля, послушай…
– Уйди с дороги, – прошипел Корзун.
Марина не двинулась с места. Корзун, коротко размахнувшись, свободной рукой влепил ей такую пощечину, после которой не всякий мужик устоял бы на ногах. Из глаз женщины брызнули слезы, левая щека пошла багровыми пятнами. Марина не уступила. Корзун вцепился ей в руку, потянул на себя и, развернувшись