расхохоталась. – Слушай, это цирк! Влюбленные, оказывается, такие дураки! Верят кому ни попадя. А я всего лишь как-то шла за ними и подслушала их воркование. Ушастый обнимал свою чувырлу и говорил: «Ну как, согрелись лапки у моего лягушонка?» Я так поняла, что у неё в постели ноги холодные. А она ему: «Согрелись. Я завернула их в одну леопардовую шкуру». Тут, правда, я не поняла. Может, у него на теле пятна какие? Или ноги сильно волосатые… Ну, не важно. Я ей это всё рассказала, с понтом, дескать, узнала от него. Она так побледнела. Я сразу поняла: всё, Ушастый теперь мой!
– А у него что, уши такие большие?
– По-моему, уши как уши. Говорят, когда он в детсад ходил, его так дразнили. Потом кто-то из бывших детсадовских эту кличку возродил.
– Я считаю, это подло, – тогда сказала я. Конечно, не в смысле клички, а оценки Ленкиных деяний.
Но Ленка беспечно отмахнулась:
– Подумаешь, все пути хороши, если они ведут к цели.
Как же я не вспомнила об этом раньше? Я ведь знаю Ольгу. Этот Кононов ни за что её не убедит. В роду моей подруги западные украинцы, упрямее которых нет.
Потому я тут же набрала номер телефона её кабинета и сказала в трубку:
– Оля, твой Кононов ни в чем не виноват. Я имею в виду ту, десятилетнюю, историю. У меня есть доказательства. Не спеши его выгонять, я тебя прошу!
Глава третья
Удалось мне выехать только в понедельник утром, но всё равно я должна была с оформлением управиться. Уж недельку-то Ольга без меня перекантуется.
Федька бежал легко. Кажется, он получал от дальних поездок такое же удовольствие, как и я. Особенно на хорошей дороге. Так далеко мы с ним ещё не ездили, и потому нынешняя поездка – испытание для нас обоих.
Не знаю, как воспринимают машины представители сильного пола, я свой «форд» отождествляю с живым существом.
Как и любому живому организму, ему требуется качественная пища, то есть бензин, моторное масло, в противном случае она, как и человек, болеет: кашляет, чихает и даже, пардон, мается животом.
Сегодня мне повезло. Я заправила полный бак бензином, за качество которого знакомый продавец ручался головой, а свою голову, насколько я знаю, он очень ценит.
День стоял солнечный. Ярко-зеленый кустарник по обочинам дороги не успел покрыться серым налетом пыли и ещё отцвечивал лаком свежепроклюнувшихся листьев.
В ушах моих продолжали звучать наставления любящих родителей и подруги Ольги: не гнать – куда мне торопиться? Попутчиков не брать – мало ли на дорогах всякого жулья.
Если кто остановит в неположенном месте, особенно малолюдном, хотя бы и с помощью полосатого жезла, на его взмахи не реагировать и продолжать движение, потому что в нынешнее время кто только форму не надевает!
На ночь в теткином доме не оставаться – для этого есть гостиницы.
С соседями – имеется в виду с теми, чьи дворы рядом с теткиным, – не слишком откровенничать, они могут быть из преступной среды…
Напишу-ка я в Министерство культуры. Или какой