подобрать. Спать будешь ночью, – на ходу скороговоркой проговорил он и увлек меня за собой.
На ступеньках услужливо открыл зонт и спрятал меня от дождика. Добежали до стоянки, он открыл дверцу авто, я нырнула в машину.
– Едем в студенческую библиотеку. Она в твоей общаге?
– Да.
– Вот и прекрасно, – он был не многословен.
Это было наше знакомство, первая встреча, первые сутки вместе. С этого момента я перестала принадлежать себе.
В общаге он направился к читальному залу, не давая мне возможности слинять к себе в комнату. Но я попыталась его остановить, в конце-то концов я не была его собственностью, да и дежурство закончилось, я согласна помочь, но не ценою своего желудка и комфорта.
– Извините, Вячеслав Романович, но можно я поднимусь к себе. Мне нужно переодеться и очень хочется нормально позавтракать.
– Хорошо. Показывай, где ты живешь, – неохотно согласился он.
– Вам идти со мной не обязательно, – я попыталась остановить его, – через полчаса я к Вам присоединюсь.
– Веди. Я должен знать, где тебя найти, если мне это будет необходимо..
Я не стала с ним спорить, и мы поднялись ко мне в комнату. Его не нужно было приглашать: он прошел сам, в ожидании завтрака устроившись на диване и рассматривая убранство моей общаговской «квартирки». Мне пришлось переодеваться в его присутствии. Не перед ним, конечное, но…
Приготовила завтрак, сварила кофе. Предложила ему. Он не отказался. За завтраком сказал:
– Знаешь, Виолетта, меня иногда нужно останавливать. За работой я забываю про все земные радости. Спасибо за завтрак. А где можно покурить? Люблю сигарету в сочетании с кофе.
– Можете открыть окно и покурить здесь. Пепельница на тумбочке.
– А компанию не составишь?
– С чашечкой кофе присоединюсь позднее. Сначала уберу со стола.
Он стоял у окна, курил, выпуская струйки дыма, медленно пил кофе и наблюдал за мной. Взяв свою чашечку, я села на диван. Кофе пили молча.
– Я готов.
– Я тоже. Одну секунду только, Вячеслав Романович, сейчас помою чашечки. Грязной посуды быть не должно. Стасиков разводить нельзя, – посмеялась я.
Он улыбнулся, промолчал, просто ждал. Выходя из комнаты, тормознул.
– Вета, можно так? Это же производное от Виолетты?
– Да, можно.
– Вета, если тебе не удобно на «ты», то давай хотя бы без отчества. Ты теряешь драгоценные секунды нашего времени, – он снова улыбнулся. Улыбка шла ему, он становился каким-то особенно нежным и притягательным.
– Хорошо, постараюсь, – пообещала я, закрывая дверь.
– А Анатолия Семеновича ты тоже по имени-отчеству называешь?
– Во-первых, называла, во-вторых, да.
– И в постели?
– И в постели, если Вас интересуют такие подробности, хотя в постели я стараюсь обходиться без имен. Но Вам такое не светит, – резко ответила я. Меня это уже начинало бесить. Работа это одно, но в свою личную жизнь пускать его я не собиралась.
–