за ними, фиксируя всё, что меня окружает – людей, звуки, атмосферу.
Наши места в первом ряду.
Я в восторге.
– Это же?.. – шепчу, дёрнув усевшуюся рядом сестру за рукав, и тычу пальчиком ей за спину.
– А?.. – отзывается она, проследив за направлением моего пальца, и подтверждает мою дикую догадку, кивнув.
Мои руки уже набирают сообщение маме. Я должна с кем-то поделиться! Через два человека от меня, рядом с Павлом Благовым, сидит известный член нашего Правительства. Они болтают и смеются. На бедре первого вольготно расположился Глеб, зависший на огромных мигающих мониторах.
КУДА Я, БЛИН, ПОПАЛА?
Тру пальцами виски. Господи, сколько же здесь народа.
Меня со всех сторон окружают трибуны, которые полностью забиты.
Перевожу взгляд на площадку. Отсюда она вся как на ладони. Под километровым потолком софиты. Из динамиков дают музыку, на огромных экранах бегут информационные строки и видеоролики. Куча телевизионной техники фиксирует происходящее. Вдоль кромки поля разместились фотографы. Народ жужжит, а игроки обеих команд разминаются.
Мои глаза бегают по головам, в поисках конкретной.
Вижу её и в волнении сжимаю музыкальную игрушку. Случайно срабатывает кнопка, и всесторонний гул разрезает оглушительное петушиное пение. Голова Глеба выворачивается в мою сторону, и я в ужасе запихиваю дурацкую штуку под сидение, не отрывая глаз от площадки.
Егор приседает с мячом и высоко выпрыгивает вверх. Его тело мощное и гибкое. Движения резкие и размашистые.
Слежу за ним неотрывно.
Он болтает с двухметровым чернокожим парнем, у которого причёска напоминает ананас, и небрежно заправляет майку в шорты. Форма ему идёт. На его бицепсах то и дело напрягаются мышцы. Даже в этой бесформенной форме его задница отпад. Тут же вижу её голую. Спасибо, память. Только анфас не показывай, пожалуйста. Ну, я же попросила!
Блииииииииин!
Сжимаю бёдра, чувствуя, как увлажнилось бельё!
Стону в душе. Я просто озабоченная!
Но, он весь такой до дрожи сильный. И эти его длинные ноги. Колени у него тоже крупные.
Егор улыбается, и я улыбаюсь. Улыбка у него тоже шалопайская. Это даже не улыбка, а ухмылка. Как он это делает? Может, я возьму у него автограф после игры?
Просто ужасная идея…
Но, если я хочу напроситься на очередную порцию унижений, мне придётся проявить инициативу…
Игроки, тем временем, по очереди отрабатывают броски.
Мой армеец забивает трёхочковый с первой попытки и даёт пять соседу.
– …господи, ну и толкучка сегодня… – раздаётся над моей головой звонкий женский голос, а обзор на секунду загораживают стройные округлые бёдра.
Сидящая рядом Катя вскидывает голову и улыбается так открыто, что солнце могло бы померкнуть.
– Привеееет! – пищит она, протягивая руки, а я вдыхаю сногсшибательный парфюм, поднимая глаза.
Вау…
Великолепная рыжая красотка