жены отпрошусь и детям пупки завяжу.
По роже растекается улыбка.
Почёсывая бочину, иду к холодосу и достаю сок. Беру со стойки стакан, потом решаю обойтись без него, и глотаю прямо из упаковки.
Кажется, у меня на ближайшие три дня новая головная боль.
Откуда эта девица берётся каждый раз?
В ней слишком много посылов в мою сторону, чтобы на них можно было просто забить. Каждый раз.
Волнение, возбуждение, румянцы.
Потакать малявке не стоит. Просто сегодня было без вариантов.
На блядских вечеринках у Марго рязанскому Цыплёнку делать НЕЧЕГО. Ещё глотнёт дерьма какого-нибудь не дай Бог. Я б ей вообще запретил одной по городу передвигаться в этих говношортах.
Она непуганая совсем, и это плохо. Но такая, блин, деловая.
Кстати, её не было на последней игре. Это плохо, ей же нравится. Для таких зрителей мы и играем. Не многие на игре смотрят игру. Рыжая, например, никогда не смотрит.
Возвращаю коробку на место и иду в коридор.
Обуваю кроссы на босу ногу, прихватив с тумбочки ключи от квартиры.
Захожу в лифт, тыкнув девятый этаж. Засунув руки в карманы шорт, терпеливо жду. Не думаю, что эта скапка меня ослушается. А если ослушается, придётся на неё наехать.
На двери Пашиной квартиры меня ожидает, приклеенный РОЗОВЫМИ, бл*ть, жвачками лист А4!
Нет, там нем фак нарисованный. Там написано «Ушла на баскетбольную площадку во двор».
Шрифт печатный, очень крупный. Прям на тот случай, если я вдруг олигофрен.
Срываю бумагу и сминаю в руке по дороге к лифту.
Это непослушание.
Чё ты лыбишься, придурок?!
Выйдя на улицу, сворачиваю налево.
Очень тёплая ночь.
В моём ЖК всегда тихо по ночам.
Прислушиваюсь к звукам ударяющегося об асфальт мяча. Переходя на лёгкую трусцу, огибаю стоянку. Через сетку ограждения вижу одинокий силуэт под фонарём. Захожу внутрь и кладу руки на пояс.
Она стоит на трёхочковой линии, прицеливаясь к кольцу.
В тех же шортах, кедах, обтягивающей майке и распущенных волосах.
Высокая и тоненькая, как статуэтка.
Там особо смотреть не на что, поверьте. У неё все рёбра на глаз можно пересчитать, но тазовые косточки забавно выпирают и пупок у неё идеальный кружок. Очень милый. Сиськи у неё тоже милые идеальные кружки. Пупок, сиськи и задница – единственные округлости во всём её образе. У неё даже разрез глаз слегка раскосый.
Прислонившись плечом к ограде, наблюдаю за тем, как Рязаночка приседает и делает бросок. Движения плавные, а тело гибкое. Не думаю, что баскетбол это её спорт, не смотря на рост. Он для неё грубоват.
Мяч ударяется о щит на двадцать градусов левее, чем нужно, и возвращается к ней, отскочив от площадки.
Запихав записку в карман, медленно иду, наблюдая за приготовлениями ко второй неудачной попытке.
– Это мяч с автографом Леброна, – замечаю между делом.
Я его Паше привёз из Америки на день рождения.
Узкие плечи напрягаются, руки замирают.
Ага,