хмур и долог,
скрипуч диван,
чернильны окна в кабинете,
и редко навещают дети
замкадный дом…
Прижму к дивану низкий столик
и, как завзятый трудоголик,
займусь трудом
по изученью крепких смесей
из разных городов и весей
вокруг Москвы,
лихих настоек на основе
живой воды, лешачьей крови
и трын-травы.
И капельку жена поможет.
И поворчит. И спать положит
к себе под бок.
И мне в уютной зимней клетке
приснится зимородок. Редкий,
как здешний Бог.
«Бабка за дедку, а дедка за репку…»
Бабка за дедку, а дедка за репку —
нет бы за бабку, рукой под халат…
Ну, не женат я на Анне Нетребко,
я еще ещё много на ком не женат —
только на бабке и на писанине,
обе мне по́ сердцу и по руке,
обе зазнобы давно и поныне
тянут то в койку, то мимо – к строке.
И то пишу я, как репку тягаю,
то над супругой неровно дышу —
ра́вно люблю писанину и Галю,
репу чешу, на обеих пашу,
после, на роздыхе, лью себе пива,
резвой рукой залезаю в ютьюб:
Анна Нетребко поёт Casta Diva —
кто она мне, если я ей не люб?
«О чем поёт ночная продавщица…»
О чем поёт ночная продавщица,
армяночка, чей лик давно не юн,
на языке, в котором знаю только
«сирун, сирун» и «шноракалутюн»?
Она меня, спасибо, не боится,
красавица – да и с чего бы вдруг? —
и в наших головах светло и горько
ее запеву следует дудук,
и я певице составляю пару,
себе беру табак, жене – ситро,
и, как почётный армянин, учусь
в любимой круглосутке у метро
ашхарабару.
«Обидеть художника может любой…»
Обидеть художника может любой,
но лучше всего – без обиды.
И мы поднимаем «Абрау» трубой
и шаримся в банке ставриды,
а следом струим шардоне из горла́
и лезем за банкой горбуши,
и пьёт не Дали за здоровье Гала́,
а я! за здоровье Галюши!
И Бог с нами рядом, а мы рядом с ним,
и близок лирический дух мне,
поскольку пропитан, крепим и храним
супружеским пьянством на кухне.
«Как бы ни было мелко и гадко…»
Как бы ни было мелко и гадко,
вяло и несветло на душе,
а затянет блондинка-канадка,
и, глядишь, развиднелось уже
на моей половинке дивана,
и кручину, глядишь, поборол,
потому что, пада́м-пам, Дайана,
тум-пада́м-пам-пада́м-па́дам, Кролл
из ютьюба, близка и любима,
на секретном наречии джаз
говорит: я льюблью тьебя, Дьима…
Вот такая любовь вот у нас.
«Бытую, денег не считая…»
Бытую, денег не считая,
поскольку