конечно. Но давайте взглянем на проблему sub specie aeterni, как говаривал Спиноза.
– Переведите для идиотов! – попросил Каракозин.
– Простите, увлекся. Взглянем на эту ситуацию с точки зрения вечности. Солженицын прав: зачем нам это среднеазиатское подбрюшье? А вот если русские с окраин будут и далее возвращаться на историческую родину, то Россия хотя бы частично восстановит свой разрушенный катаклизмами XX века генофонд… Эта амбивалентность явления, надеюсь, понятна?
– Понятна, – кивнул Гоша. – Нас гребут, а мы крепчаем!
– Подождите, подождите, – вмешался Башмаков. – Значит, я могу убить собственную жену, а если во втором браке у меня родится гениальный ребенок, то с точки зрения истории меня оправдают?!
– Ерунду ты какую-то городишь! – заволновался Гоша о судьбе своей сестрички Кати.
– Вы, конечно, привели крайний пример, но, по сути, так оно и есть!
– Это так перипатетики думают или Спиноза? – съехидничал Каракозин, которого профессор-непротивленец начал бесить.
– Нет, это мое мнение.
– Тогда приготовь пятнадцать долларов! – посоветовал Гоша.
– Зачем? – испуганно, вмиг утратив академическую безмятежность, спросил философ.
– Докладываю: в Бресте придут большие злые муравьи. Они тоже восстанавливают свой домик. Им надо заплатить, чтобы они твои часы и сковородки вроде муравьиных яиц не унесли. Ясно?
– Да, конечно… Накладные расходы предусмотрены. Но у меня просьба… Вы за меня… Я не умею, понимаете…
– В лапу, что ли, давать не умеешь? – ухмыльнулся Гоша превосходительно.
– Да.
– Как же ты тогда торговать собираешься?
– Не знаю.
– Давайте выпьем за амбивалентность! – предложил Рыцарь Джедай.
Вскоре Юрий Арсеньевич окончательно захмелел, начал излагать свою теорию геополитического пульсирования нации, но на словах «инфильтрация этногенетического субстрата» уронил голову на столик и захрапел.
В Бресте дверь купе отъехала. На пороге стояла молодящаяся крашеная блондинка в таможенной форме. Она окинула пассажиров рентгеновским взглядом. Но Каракозин, точно не замечая ее, продолжал петь под гитару:
Извилист путь и долог!
Легко ли муравью
Сквозь тысячи иголок
Тащить одну – свою…
Строгая таможенница как-то подобрела и песню дослушала до конца. Джедай отложил инструмент, посмотрел на вошедшую, схватился за сердце и объявил, что всегда мечтал полюбить женщину при исполнении. Таможенница улыбнулась нарисованным ртом и спросила:
– Ничего неположенного не везете?
– Везем, – с готовностью сознался Каракозин.
– Что?
– Стратегические запасы нежности. Разрешите вопрос не по уставу?
– Ну!
– Как вас зовут? Понимаете, я японский шпион. У меня секретное задание – выяснить имена самых красивых женщин в Белоруссии. Если я не выполню задание, мне сделают «кастракири»…
– Что?
– Самая