сощурился Верн.
– Пруссак, – буркнул фон Бок.
– Вижу, вам непросто говорить по-французски, – улыбнулся посыльный, переходя на немецкий. – Мы можем общаться на вашем языке. Вы меня понимаете?
– Вполне! – кивнул фон Бок. – Хотя выговор у вас странный.
– Главное – смысл, – улыбнулся француз. – У меня приказ императора: собирать на марше артиллерийские части и направлять их в распоряжение Главной квартиры. Следуйте за мной, герр капитан!
– Лошади и люди устали, – буркнул фон Бок, которому не понравилось распоряжение. – Мы изнываем от жажды и голода, поэтому не сможем передвигаться быстро.
– Вижу, – не стал спорить посыльный. – Но у меня для вас хорошая новость, герр капитан. Вон там, – он указал рукой на лесок на пригорке, – вас ждет отдых и пища. И сколько угодно воды. Хватит, чтобы утолить жажду, напоить коней и умыться самим.
Он улыбнулся. Фон Бок насторожился. Что-то было не так. Получить такое щедрое предложение от француза? На протяжении этой войны они давали ясно понять, что вестфальцы не ровня им. Это выражалось в интендантском снабжении в последнюю очередь, снисходительных взглядах французских генералов. Хотя обычные офицеры относились к вестфальцам по-дружески. Могли даже руку унтер-офицеру протянуть, что для пруссака казалось немыслимым[9]. Этот из таких?
Колебался фон Бок недолго. Посыльный говорил громко, и слово «вода» мигом разлетелось среди артиллеристов. В сторону леса теперь смотрели все, включая лошадей. «Ладно, – подумал капитан. – Для начала напоим людей и лошадей, а там посмотрим. Я могу затребовать и письменный приказ. У этого щеголя его наверняка нет…»
– Сворачиваем! – махнул рукой капитан.
Рота покинула дорогу, пересекла луг, на котором уже не осталось травы – съели лошади передовых частей, и втянулась в лесок. Вход в него преграждал густой кустарник, который, видимо, и не позволил другим частям отыскать здесь воду. Кавалеристы это непременно сделали бы. Но, судя по следам копыт, которые обрывались у опушки, они не догадались прорубить в кустарнике проход либо поленились. А вот для роты фон Бока его кто-то сделал, причем только что – листья на срубленных ветках еще не успели завянуть. Когда рота втянулась в рощу, проход позади них завалили, но капитан этого не видел. Он, как и его подчиненные, смотрели вперед. Вода! Скорей бы!
Француз не обманул: за лесом протекал ручей. Небольшой, но воды здесь было столько, что хватило бы на полк. Бросив упряжки, солдаты, не ожидая команды, рванулись к ручью. Падая на колени, погружали грязные лица в воду и пили, пили, пили… Фон Бок только рукой махнул. Спрыгнув с лошади, он подошел к ручью выше по течению, нагнулся и зачерпнул воду ладонями. Сначала умылся, а затем стал пить. Утолив жажду, он осмотрелся, и увиденное ему не понравилось. Упряжки с пушками кто-то отогнал в сторону, а его артиллеристы жались у ручья, встревоженно глядя в сторону леса. Там, выстроившись