же, как ты. Вместо того чтобы скопить на безбедную старость, они пускали сбережения по ветру. Или ты хочешь убедить меня, что о будущем не думаешь и собираешься сверзиться с каната и расшибиться в лепешку о мостовую ради доставления примитивной радости зевакам? – с иронией спросил Хенрин.
– Я не падаю с каната, – резонно возразил ему Тэо, и это было абсолютной правдой. – Это здесь?
– Да.
Таверна «Злобный слепень» Пружине понравилась сразу. Большое четырехэтажное здание, окутанное теплым светом, с хорошим просторным подъездом, чистой территорией, большой конюшней и множеством слуг. Вокруг респектабельные дома зажиточных горожан. Никаких темных переулков, грязных притонов и развалившихся сараев окраин.
Акробат был уверен, что здесь нет ни клопов, ни блох. Никто не подсунет кислого вина, мяса умершей на дороге лошади. Или собаки. Никто не воткнет стилет в почку и не свернет нос во время пьяной кабацкой драки.
Все чинно и благородно. Для людей, знающих себе цену и не испытывающих нужды в марках.
Разумеется, их остановили у входа. Двое вежливых охранников. Удивительно вежливых, особенно если оценить их габариты и то, как были одеты гости.
– Мест нет, – сказал один Хенрину. – Если желаете хорошую кухню и пива, вниз по улице до «Пляшущего огня». Там будут счастливы путникам. И цены добрые.
– Я бы с радостью последовал твоему совету, но нас ждут здесь, – так же вежливо ответил фокусник. – Господин Талед Гор назначил нам встречу.
Охранник распахнул дверь:
– Сразу бы сказали, господа. Прямо до лестницы, последний этаж. Он снял кабинет для деловой встречи. Дверь с вырезанным на ней кабаном.
Пока они поднимались по широкой дубовой лестнице, Хенрин смотрел по сторонам, довольно улыбался да пораженно хмыкал, изучая стоящие на перилах кованые пузатые фонари.
– Когда-нибудь и я так заживу, приятель. Чудесная одежда, красивая девка, подобострастные слуги и полный кошелек прекрасных золотых монет.
Тэо, в отличие от товарища, окружающая роскошь, ковры, бархат и хрусталь не удивляли. Он выступал не только на уличных площадях, но и в богатых домах, а однажды даже во дворце герцога Треттини, и вдоволь насмотрелся на роскошь, которую считал даже более бесполезной вещью, чем конский навоз. По мнению акробата, позолоченные панели на стенах и чаши, выточенные из горного хрусталя, – это бездумная трата марок обожравшимися золота богатеями. И деньгам можно было бы найти применение намного разумнее и полезнее.
Оказавшись на этаже, Хенрин без стука распахнул дверь, на которой искусным мастером был вырезан свирепый, дышащий паром вепрь, настоящее исчадие той стороны.
– Вы удивительно пунктуальны, – сказал толстый человек с красным лицом и блестящим от пота лбом.
От Тэо не укрылся внимательный взгляд, одышка и то, с какой осторожностью тот ставит ноги, подходя к ним. Словно был не уверен, что дубовый пол выдержит его немалый вес.
– Люблю, когда продавцы оправдывают ожидания. Это твой друг?
– Да, господин Гор.
– Хорошо.