Алька спать не спешила. Час назад она решила, что сбежит прямо сегодня. Она выжидала, когда дом стихнет совсем.
За тонкой стеной гостиной, которая с приездом гостей стала родительской спальней, слышался тихий разговор. В её же спальне ветка яблони скользила по окну, а пятна лунного света двигались по полу вслед за ней.
Время шло, а родители всё о чём-то говорили и не собирались укладываться. Луна уже откатилась в сторону, тени сместились на дверь. Вечерний воздух врывался порывами через открытое окно, принося прохладу и звуки. Глаза начали слипаться. Одеяло перестало быть душным, постель стала очень уютной. Алька позволила себе всего на несколько секунд закрыть глаза. Не удержалась и уснула. Ей снился какой-то удивительно красивый лес, украшенный фонариками. И как будто они с отцом идут рядом. Каждый в брюхе своей личной железной кошки. Отец что-то гудит, а она слушает и грустит, переставляя свои ноги, втиснутые внутрь кошачьих лап. Ей снились огромные дома, каких в жизни не бывает, и невиданных размеров деревья без листьев, и кошки, и медведи, и другие звери.
«Игорь!» – вдруг вскрикнул кто-то за пределами сна. Сон слетел. Почему-то стало очень беспокойно. Алька замерла, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Из соседней комнаты отчётливо доносились голоса родителей. Мама говорила резко, в полный голос, не сдерживаясь в словах.
– Вот чего тебе ещё надо? – звенела она. Отец ответил так тихо, что его слов не удалось разобрать. – Ни истерик, ни обид. Да таких жён, как я, искать – не найти. Что тебе надо ещё? – раздавался голос мамы. – Живёшь, как будто и не вылезал из своего Шелла, – распалялась она всё громче. – Хоть лбом о стену бейся, а ничего не выходит. Игорь! Как прятался ты в своей скорлупе, так и прячешься, – опять послышалось неясное «Бу-бу-бу», а потом мать заговорила чуть тише. – Да я что, нянька что ли? Здесь с тобой лялькаешься, потом раз в десять лет в сон выйдешь, так и там тебя ловишь да выискиваешь. Кто она тебе? Что ты там вьёшься постоянно? Ты, вообще, помнишь, что у тебя мы есть? Ты о дочери забыл? – потом она перешла на шёпот, и Аля, как ни вслушивалась, ничего не слышала. Спустя некоторое время мать опять разошлась. – Может быть, пора уже взрослым мужиком становиться? Чего тебе не хватает? Может, хватит ждать, когда жена всё подготовит и носом ткнёт? – и опять в ответ «Бу-бу-бу», – Да, ты для остальных деловой, самостоятельный, а дома всё только из-под палки. Пока сто раз не скажешь, пальцем не двинешь. Не живётся по-человечески – иди, куда хочешь. Пятнадцать лет, а как чужие – ни доверия, ни понимания.
Дочка слушала, как отец безнадёжно проигрывал. «Потерпи, папка, чуть-чуть ещё потерпи. Эх, чтобы ты без меня делал? – подумала она, – И вправду, как маленький». Девочка улыбнулась про себя, но вдруг спохватилась. Последняя мысль показались ей слишком похожей на материнскую. Настолько похожей, что стало стыдно перед отцом.
Мысль о побеге родилась и прижилась в ней ещё месяц назад. До сегодняшнего вечера была одна заминка – девочка совершенно не знала, куда