совершенной она ему казалась.
Еще ему казалось, что она смотрит на него сквозь щель между пальцами…
Олег наконец отвел луч в сторону.
– Простите, меня, леди… – пробормотал он по-английски. – Ваше появление несколько… неожиданно.
Девушка не ответила. Может, она боится? Очень может быть… Здоровенный мужик с саблей в руке…
– Не надо меня бояться, – произнес Олег как можно убедительнее. – Я не причиню вам зла. Позвольте мне помочь вам… – проговорил он, – леди…
Потом, сообразив, наклонился, чтобы положить саблю на землю, и на какое-то мгновение отвел глаза от красавицы…
Положить оружие он не успел. Боковым зрением Олег поймал стремительное движение: тело девушки вертикально взлетело вверх, словно подброшенное трамплином.
Саянов отшатнулся, но недостаточно быстро. Девушка прыгнула прямо на него. Что-то острое полоснуло по ноге. Олег вскрикнул от боли. Толчок отшвырнул его назад. Саянов взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Выбитый фонарь вылетел из пальцев, крутясь, выхватывая из тьмы куски зеленых лесных стен. Короткий пронзительный визг резанул уши Олега за мгновение до того, как он грохнулся навзничь и основательно приложился затылком…
Очнулся Олег, вероятно, через несколько минут. Спина ныла. Никто его не трогал, и вокруг, если не считать цвирканья насекомых и скрежещущих звуков неизвестного происхождения, было тихо. Олег сел. На затылке вспух желвак, но голова не кружилась. И кости, похоже, целы. Ущерб невелик. Несколько синяков и царапин.
Фонарь упал в заросли, но, к счастью, не погас. Иначе бы Олегу его нипочем не найти.
Повезло. А куда подевалась ночная фея? Неужели сбежала?
Нет, она не убежала.
Она была здесь. Саянов сразу увидел ее, едва направил луч на тропу.
Она тоже лежала на спине, как Олег – минуту назад. Но ей было уже не подняться. Клинок Саянова вошел чуть выше подвздошной кости, прочертил глубокую борозду в живой плоти и вышел под левой грудью, оставив алую черту снизу, на безупречном полушарии. Острый, как бритвенное лезвие, клинок вошел в брюшную полость не меньше чем на ладонь. Саянов не был врачом, но все равно сразу сообразил: только мгновенный перенос в хорошо оснащенную клинику мог бы спасти девушку.
И тут, к ужасу своему, Олег обнаружил, что раненая – в сознании.
Огромные прекрасные глаза, полные муки, глядели прямо на Саянова… Однако он мог бы поклясться: девушка его не видит.
«О черт! – подумал он. – Ведь я ее убил!»
Острая боль в собственной ноге отвлекла его. Он посветил вниз.
На подъеме его правой ноги – рваная, обильно кровоточащая рана! Чем это она?
Круг света сместился, и Саянов понял, чем нанесена рана.
Бедра девушки, длинные, гладкие, с округлыми выпуклостями мышц, плавно сужались к коленям, а от колен…
Ниже колен ее кожу покрывал нежный светлый пух. Как у двухнедельного котенка. На икрах, которые более подошли бы мужчине-атлету, пух был гуще, чем на голенях. Пуховый покров обрывался над лодыжками, и пятка была