задач.
– Инженер-постановщик? – переспросил следователь, и его брови недоверчиво дернулись. – В театре, что ли?
Ответить я не успел – клокотание вертолета к тому моменту стремительно приблизилось и вломилось в решетчатое окно вместе с ветром. Рев был такой сильный, что если бы я начал кричать, то сам бы не услышал голоса. Затем гул резко стих, и вскоре в кабинет вошли двое в штатском.
Следователя Диму кивком попросили выйти и подошли ко мне.
– Роман? – начал один. – Я не буду тебе рассказывать сказки, а перейду прямо к делу. – Он начал деловито загибать пальцы. – Я из столицы. Приехал за тобой. Это мы вчера попросили местных, чтоб вы у них переночевали, извини, выхода не было, мало ли что… Ты ни в коем случае не арестован, просто ты сейчас один из самых важных свидетелей контакта. От того, согласишься ты помочь, может, зависит будущее страны. – Он помолчал. – Ты понимаешь, наша страна первой запустила спутник. Наш человек первым полетел в космос. Наши люди первыми вышли в открытый космос. И теперь наша страна первая устанавливает контакт с иноземным разумом! Это очень важно. Поэтому просим тебя поехать с нами, вертолет ждет…
– Выбора у меня нет, я так понял?
Он уклончиво покачал головой:
– Ты не арестован. Но нас ждет серьезная работа. Твои друзья тоже согласились нам помочь.
– Я их могу увидеть?
– Конечно, они уже сидят в вертолете. Я вас только попрошу пока не общаться: наши психологи хотят поговорить с каждым отдельно, чтобы показания были самыми точными, понимаешь?
– А мне хоть позвонить дадут? – спросил я.
Честно говоря, звонить мне было не нужно, это я так сказал, из принципа. Но он тут же протянул мне свой мобильник и махнул рукой, давая понять, что надо спешить и звонить я могу на ходу.
Подумав, я набрал мамин номер, и пока мы шли через двор к вертолету, кратко сообщил, что со мной все нормально, просто задерживаемся на даче. Но мама уже знала о пришельце и очень волновалась. Маруська ей, что ли, прочла мои вчерашние письма? Я успокоил ее как мог и побыстрее закончил разговор, пообещав, что скоро будем в Москве.
В Москве ли мы оказались или нет – этого я не знал. Бетонные корпуса и парк – то ли больница, то ли воинская часть. Впрочем, в парк нас не выпускали и вообще пообщаться не дали – сразу развели в разные коридоры, и я попал на допрос. Или беседу? Здесь моими слушателями были сразу трое: толстяк в погонах, бородач в белом халате и пожилая женщина, тоже в белом халате. Вопросы задавала она. А я отвечал.
– Мы приехали вчетвером: я, два моих друга, с которыми вместе работаем, и Лидка, жена одного из них. Сдали проект и устроили себе отгул. Сели в машину, поехали на реку Медведица, на дачу. Там взяли удочки и пошли к реке. Расположились у реки, помидорчиков нарезали, пивко открыли. Лидка загорать легла. В небе ничего не видели. Слышали в лесу грохот, но не обратили внимания. Потом выползла из леса коробка, длинная, типа как от холодильника, но поменьше.
– Выползла или вышла? – быстро переспросила она.
– Не