Тот из вас, кто и вправду был благочестивым, получит что-то очень красивое. А кто был плохим, тому кроме прута ничего не достанется».
Эти речи фрау Лора произносила своим детям каждый день, начиная с первого предрождественского воскресенья. Константа, который и без того был добрым и послушным мальчиком, они еще больше подвигли на добрые дела, но Клару, маленькую ветреницу, они нисколько не побудили отказаться от своего легкомыслия. Она осталась такой же шаловливой, ленивой и злой, как прежде.
Констант часто выговаривал ей за это и напоминал, что она может получить дополнительный подарок на Рождество.
«Хм! – отвечала Клара, – непременно; еще до того как наступит Рождество, мать все забудет!»
И вот наступило Рождество. И что же произошло? Добрый и послушный Констант получил целый чан яблок, орехов и пару новых брюк; зато непослушная Клара получила точно такую же большую корзину, полную яблок и орехов, да к тому же еще и красивую юбку, которая, наверное, стоила не меньше, чем брюки Константа.
«Ну что, съел?! – сказала она ему. – Что я тебе говорила? Я все-таки не была дурой и не побоялась ругани матери». Констант взял себе это на заметку. Если фрау Лора впредь говорила о пруте или палке, то он смотрел на Клару и посмеивался.
Способ заблаговременно вселить в детей ненависть и зависть к своим братьям и сестрам
Два брата, Кристиан и Христоф, по существу, были добрыми мальчиками, но обладали совершенно противоположными нравами. Кристиан был веселым и остроумным, Христоф – наоборот, угрюмым и недовольным. Каким был их нрав, такими были и их повадки. Кристиан всегда был улыбчивым, на лице его читалась любезность. Христоф всегда выглядел серьезным и мрачным, его редко видели смеющимся. Тот всегда передвигался вскачь и вприпрыжку, этот имел неуклюжую походку. Тот был очень богат на шутливые мысли, и тем беднее был этот. И даже если оба они произносили одно и то же, благодаря своему дружелюбию Кристиан выражал свои мысли лучше, чем Христоф. Если Кристиан говорил: «А мне будут вишни?» – то отказать ему было почти невозможно. А если Христоф говорил: «А мне будут вишни?» – то казалось, будто он проявлял невоспитанность.
Совершенно естественно, что все, кто не знал добрую душу Христофа, им пренебрегали и отдавали предпочтение Кристиану. Дети толпились возле него и вовлекали его в игру, а того оставляли стоять в стороне; если в дом приходили чужие люди, то они без устали расточали Кристиану похвалу и лесть; а доброго Христофа попросту не замечали.
В конце концов это зашло так далеко, что сами родители заглядывались на Кристиана, а Христофа лишили чуть ли не всей любви.
Уже тон, которым они говорили с обоими, был совершенно различным, так что можно было подумать, что Христоф – пасынок.
– Кристианчик, ты не мог бы принести мне стакан воды?
– Так, Христоф, возьми стакан! Принеси его полным воды!
– Иди ко мне, голубоглазый птенчик! Я кое-что тебе принесла. Вот смотри – вишни!
– Так, Христоф,