о позорности мира, не верьте. За исключением очень и очень малого числа, все остальные радехоньки…».
Европейский вельможа
Сразу после заключения Парижского мира, как бы подчеркивая новый этап в русской политике, он назначил нового министра иностранных дел.
Им стал князь Александр Горчаков. Горчакову – под шестьдесят. Как и остальным министрам, которых он призвал в это время реформировать Россию. Все эти сановники воспитаны во времена его отца. Отец научил их беспрекословному повиновению. И это ему сейчас очень подходило.
Впрочем, Горчаков стоял от них особняком.
Потомок древнего рода, князь Горчаков учился в Царскосельском лицее в одно время с нашим великим поэтом. «Питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель», – писал о нем Пушкин.
Уже в двадцать лет с небольшим Горчаков начинает делать блестящую карьеру. Он состоял при русском министре иностранных дел графе Нессельроде, присутствовал вместе с ним на всех конгрессах Священного союза – монархов, победивших Наполеона. Был в курсе всех хитросплетений тотчас же начавшейся борьбы вчерашних союзников за первенство в Европе.
Но Горчаков смел игнорировать некоторые обязательные правила тогдашней русской жизни… К примеру, когда всесильный глава Третьего отделения граф Бенкендорф приехал в Вену, Горчаков был тогда русским посланником при венском дворе. И он нанес обязательный визит главе тайной полиции. Бенкендорф попросил блестящего дипломата… заказать ему обед.
– Коли вам нужно заказать обед, здесь принято обращаться к метрдотелю. – И Горчаков позвонил в колокольчик… Бенкендорф был искренне изумлен. Ибо это было общество рабов. Все вместе были рабами императора. А далее каждый низший по званию обязан быть рабом своего начальника.
Инцидент стал известен в обществе, и за Горчаковым укрепилось опасная репутация – «держится, как европейский вельможа». И за «негибкость хребта», не умеющего вовремя угодливо сгибаться, блестящая карьера остановилась…
Но все это время Горчаков блистал остроумием в петербургских салонах. Он был мастер светской беседы, напоминавшей о временах принца де Линя и французских салонах галантного века. Правда, его слишком изысканный французский, как и его бархатный жилет и длинные сюртуки, казались уже несколько старомодными.
И вот теперь – новый взлет карьеры старого дипломата.
Став министром иностранных дел, князь Горчаков поклялся, что увидит отмененным позорный Парижский трактат. То же обещал романовской семье и Александр.
А пока была провозглашена новая политика, от которой мог перевернуться в гробу его отец.
Главным пунктом провозглашалось – невмешательство России в европейские дела.
«Защита интересов подвластных Государю народов не может служить оправданием нарушению прав чужих народов», – написал Горчаков в знаменитом циркулярном письме посольствам и миссиям 21 августа 1856 г.
Политика