молчал? Она могла бы тебя расшибить.
– Я испугался, не знал, что делать.
– Ну, ничего, ничего, – он, шутя, нахлобучил мою шапку на нос, и мы повернули к дому жениха.
Когда подъехали, Семён взял лошадь под уздцы и завёл её во двор. Сестра залезла на телегу и бросилась меня обнимать и целовать, будто я вернулся с войны.
– Мишаня, братик мой! – Ульяна всхлипывая, обнимала и целовала братишку. – Не разбился, родной?
– Не надо, – я старательно вырывался из её объятий, – иди с женихом целуйся.
Наконец, я был снят с сундука и стал требовать выкуп. Меня наградили подарками и посадили за стол в передний угол, как положено по обычаю. В то время свадьбы продолжались неделю, а то и две. После венца гости приходили к невесте и гуляли целый день. Вечером забирали невесту к жениху, а гости расходились по домам. Наутро собирались у жениха и гуляли два дня. В хате жениха дарили молодым кто что мог. Каждый из приглашённых гостей выходил по очереди, чтобы вручить подарок, ему преподносили стакан вина. Мужчины дарили живность: корову, тёлку, жеребёнка, свинью или овцу. Женщины вещи: платок, холст, наволочки, рушники, постельные принадлежности. Во время вручения подарков молодые кланялись им в ноги.
После этой церемонии гости бросали на пол деньги, вещи и мусор. Заставляли «молодую» мести пол. Она мела и выбирала деньги. Жених стоял рядом с подносом, куда невеста складывала монеты, купюры и подарки. На третий день к себе приглашал дружка-сват, а потом и все остальные гости по очереди звали в свой дом. Так свадьба длилась несколько дней. Пока «молодые» не погостят у всех участников свадьбы, она не заканчивалась. В каждом доме были угощенья, пляски под гармошку и песни.
Ульяна первой из нашей семьи покинула отчий дом, и мама осталась без главной помощницы. Но сколько бы мы не помогали, работы ей доставалось больше всех. Отец был добытчиком. Целыми днями он пропадал в поле, на мельнице, охоте и рыбалке.
Кроме дневных забот мне доставались и ночные. Летом мы с мальчишками водили коней на выпас в ночное. Днём лошади работали: пахали, возили дрова, сено, их донимала жара, мошка, комары. И только ночью они могли отдыхать и спокойно кормиться. А для нас ночное не только труд и обязанности, но и романтика: купание в реке, костёр, запечённая картошка и главное – это возможность провести время без взрослых, без их наставлений и понуканий.
Как-то сидели мы у костра, молчали и смотрели как заворожённые на огонь. Я давно заметил, что огонь имеет свойства притягивать взгляды, отгоняет все мысли, и сидишь, будто отрешённый от мира, вокруг никого, только ты и огонь… Можно бесконечно смотреть, как танцуют языки пламени, потрескивают сухие ветки, летят, словно светлячки, мелкие искры, а лёгкий дымок от костра, поднимаясь вверх, исчезает в темноте. Разомлев от тепла, мы ненадолго забыли о лошадях.
–Эй, где Буян? – всполошился Петька, потеряв из виду своего жеребца.
– Да вот же он. Во-о-он стоит, траву жуёт, – Захарка показывал в сторону, где начинается невидимая тёмная полоса луга, утонувшая