это вы нас угощаете? Мы как бы тоже не бомжами едем. Правда, девчонки? – Максим повернулся к сидящей рядом женской половине его отряда. Те кивнули. – Поэтому давайте пополам.
– Ну окей. Пополам так пополам. Поехали! Заказывайте!
Через пять минут стол уже был заставлен всевозможными закусками и салатами. Наполнены бокалы и рюмки. И под ритмичную музыку перестука колёс сказан первый тост. А потом второй, третий и… понеслось, закружилось празднество, обволакивая и насыщая пространство весельем и беззаботностью. Осетрина сменялась сёмгой, сёмга языком, язык балыком, закуски – горячими блюдами, горячие – десертами, а десерты… опять закусками. И так далее, и так далее, и так далее… За окном уже темнело, а праздник не кончался. Они выходили покурить и подышать на перрон, когда поезд останавливался на каких-то, кто уже вспомнит, каких, станциях, весело отбивались от назойливых бабушек, умоляющих купить сметанку, лучок, варёную картошечку или даже самогон, и снова возвращались к столу. Бегал между кухней и столом официант, довольно улыбался бармен за стойкой, и плыл, улетая в раскрытые окна, подталкиваемый звонким смехом густой табачный дым…
Разошлись они уже далеко за полночь. Когда бармен сказал, что, к глубокому сожалению, вынуждены попросить закончить торжество, так как скоро Харьков, а там длинная остановка, менты, пассажиры и всё такое. Проходя по вагонам спящего давно поезда к своему вдруг ставшему таким далёким купе, они хотя и старались не шуметь, но иногда не выдерживали и хохотали, вспоминая только им интересные моменты закончившегося праздника. За что получали грозное шипение проводниц или сонное бормотание спящих пассажиров. Наконец добравшись до своей ячейки этого дома на колёсах, они вдруг поняли, что устали. Не дожидаясь Харькова, Наталья и Татьяна тут же решили укладываться. Но ему не спалось.
– Вы ложитесь. Я в Харькове покурю, подышу, а потом уже лягу.
– Смотри, Лазарев, от поезда не отстань, а то ищи тебя потом по всей Украине! – смеясь напутствовала его Татьяна.
– И, Максим, не пей больше. А то я тебя знаю, сейчас опять к этим, к нашим соседям, пойдёшь, – вторила ей Наталья.
– Всё будет хорошо. Не волнуйтесь. Спокойной ночи, – Максим взял со стола новую пачку сигарет и вышел в коридор.
Он стоял в тамбуре, распахнув дверь вагона, и курил. У него имелся и свой ключ от входа в вагоны любого поезда, бороздящие одну шестую часть земного шарика, но он был в чемодане в купе. А там, сладко улыбаясь, спали две прекрасные и такие близкие женщины. Поэтому он просто зашёл к хозяйке вагона и попросил дать ключ. Проводница, открывшая свое купе не сразу, а потом ещё судорожно поправлявшая волосы, выставив вперёд грудь четвёртого размера, перегораживая ему вход в купе, давала понять, что она не одна. Он просто шепнул ей на ухо:
– Маша, дай ключ, я позже зайду отблагодарить, – и нежно засунул в зазывающее декольте скрученную трубочку из пятибаксовой бумажки. Мария улыбнулась, осветив его необычным, холодноватым