Это вам не Москва, здесь школьной администрации нетрудно дойти до почтамта, чтобы переслать документы выбывшему ученику. Не так уж много учеников, и не так уж часто они выбывают. Что ж не послать документы хорошему человеку? Тетрадки, дневник, белье, джинсы – собрался.
Ольгуха, Мишка, бабушка, дядя Саша, который проснулся среди ночи и согласился отвезти нас на вокзал, – все ждали меня.
– Едем, что ли?
– Присядем на дорожку. – Все синхронно опустились на чемоданы, но бабуля тут же вскочила:
– Едем, братва!
Ох уж эти мне сериалы про бандитов!
Глава III
Сумасшедший город
Я понимаю, когда баба Нюра, торопясь по утрам в сельпо, рассекает на своем мотоцикле, не разбирая дорог и огородов. Я понимаю, когда она объезжает лужи старательнее, чем прохожих, – прохожие давно плюнули и не ругаются, а из лужи – и обрызгаться можно. Бабу Нюру можно понять: у нее внук вечно тащит в рот всякую гадость, и если не приехать в сельпо пораньше за активированным углем, то его тебе и не достанется. Все расхватают для домашней скотины, потому что у коров и кроликов тоже иногда болит живот. Баба Нюра и заводит мотоцикл с утра пораньше и летит, сшибая заборы, я ее понимаю.
Но когда десятки, сотни огромных машин (по сравнению с мотоциклом – огромных) летят, не разбирая дороги, замечая прохожих не больше, чем мух на лобовом стекле, – этого я не понимаю. Они еще и ругаются, если ты рискнешь пройтись по тротуару, где им вздумалось припарковаться. И как! Это песня. Я таких слов не слышал даже в тот раз, когда отдавил физруку ногу, на которую он до этого штангу уронил. Мне тогда пришлось обратиться за разъяснениями к словарю, благо у соседки нашелся подходящий. Я читал его до утра: никогда не думал, что на свете бывают такие слова. Но от московских водителей я узнал гораздо больше.
А уж милиция! Вот у нас, когда бабнюриной козе вздумалось погулять без хозяйского ведома, участковый дядя Коля заподозрил кражу и стал обходить все дворы, искать, кто спер козу. К нам в сарай заглянул, увидел только вилы да лопаты, козырнул и ушел. Зашел к одним соседям, к другим… У нас деревня – три улицы, дядя Коля обошел все за полчаса и сказал теть Нюре: «Ищи в лесу». Но это же нетрудно, когда в деревне три улицы! А в многомиллионном городе каждого останавливать и обыскивать – это что ж такое пропало, позвольте спросить?! И кто же так хорошо учил математику, чтобы не понимать элементарную вещь: пока всех обыщешь, украденное тысячу раз перепрячут?!
Вам вот смешно, а мы пока от вокзала в метро спустились, нас обыскали раза три. Один раз даже чуть не задержали: сержанту показалась подозрительной коллекция бабушкиных панталон. То ли он решил, что бабуля их украла, то ли что она собирается торговать ими в метро, а может, то и другое. Бабушке пришлось доставать и показывать, что панталоны неновые, следовательно, продать их невозможно, да и для кражи она бы выбрала что поновее, а не эту рвань (дырки на панталонах ей тоже пришлось предъявить). Но отпустили нас только после того, как заорал Мишка. Он умеет орать и, за что ценю, умеет орать вовремя. Сержант оказался