нормально жить, именно жить оставшуюся, уже совсем мало отмеренную жизнь.
– Юноша благородного духа, не стоит, тратить нервы на ползучее племя. Они не стоят и подошвы твоих кроссовок, – неожиданно и для него, и для вот этих, похоже, отпрысков не аристократов, скорей олигархов и тому подобное, её слова, сказанные дивным голосом приятнейшей мелодии, ввергли в непомерное удивление.
Ох, такого ль ожидали отпрыски богачей?
Ситуация не усугубилась какой-либо напряжённостью, ибо после сказанных слов она устремила саму пристальность взгляда на непрошеных проходимцев, что в данный миг острия истины мог ли видеть он вот этот взгляд незнакомки. Нет, он не увидел, не видел…
Была ль другая цветность глаз от иных материй, что иным ли горизонтом событий отобразился от бездны, устрашающей бездны чёрной дыры, что предстало взору вот этих троих, которых сначала цепко обхватила изморозью студёнистой, как льдом по духу, что мурашки по спине.
И подпали под власть подобно кролику перед удавом на заклание, подобно оцепенелой мыши полевой перед гадюкой, перед глазом змеи.
И отворотился разум от посыла, от приказа. Потому спустя мигом и отворачивались, разворачивались данные отпрыски, этакие держатели самодовольной жизни и уходили восвояси в сторону навороченной иномарки, оставив, навсегда оставив память о прошедшем миге.
Они остались вдвоём. Чудесное мгновение продолжалось…
* * *
«Посмотрите на звёзды!
Посмотрите, посмотрите на небеса!
О, посмотрите на этих огненных жителей небес!» – английский поэт Жерард Мэнли Хопкинс «Звёздная ночь».
Лик полной луны опять объявился из-за обрывков чёрных облаков. В ночи молитвы его услышит ли бог Арес, услышит, да преисполнит волю таковую, дабы остался её муж навсегда на поле бранном. Но кто ж под вечной луной так молится за наступление гибели мужа своего на поле бранном, тогда как все да молятся за скорое возвращение мужей живыми, целыми, невредимыми во плоти, дабы в полной мере, полной ценой разделить супружеское ложе, всегда ночами предаваясь любви?
Первая встреча с мужем случилась на острове Самофракия, где и он, и она, как и другие юноши, девушки проходили посвящение элевсинским мистериям, зарождённых в честь богини плодородия и земледелия и в честь богини плодородия и царства мёртвых, О, Деметра! О, Персефона! Почему не в самой Элевсине, почему не там прошла она посвящение? Но там другим высоким родам – родам Эмволпидов и Кириков дано исполнять обряды посвящений.
Любила ли мужа, у которого помимо неё было ещё четыре жены? Найдёт ли точный ответ, идущий не от разума, но от сердца. Но каково было счастье, когда она одарила мужа своего сыном, в ком увидела она, наконец-то свет надежды на возрождение рода отца, его утерянное значение.
О, как любит она сына своего, растущего и сильным, и умным, из всех детей мужа его единственный достойный наследник. И быть посему, но задумал муж обзавестись и шестой женой, задумал