ноги смотри, уже темнеет, навернёшься ещё. – На улице уже действительно стемнело, дедушка стоял на крыльце и курил, выпуская густой и тяжёлый дым. Девчушка ковыляла босиком по дощечкам, которые были выложены от бани до самого дома. Такие гладкие и тёплые, не бегать по ним босиком – сплошное издевательство.
–Так как, бабушка?
– Обычно он старается быть невидимым. Только вот тишиной особо не злоупотребляет, может побубнеть посидеть на верхней полке, может начать веники не пареные перебирать. Людям является редко, но если и является, то чаще похож на домового, старичок без одежды, либо облепленный листьями с веников. Кто-то вовсе говорил, что он появляется в виде большой чёрной сущности, похожей на человека. Кому как приходит.
–А ты его видела, ба?
–Хм, а как же. Подожди, и ты ещё увидишь. Иди к деду, он уже, наверное, постелил тебе.
Девчушка побежала к дому, резво запрыгнула по ступенькам на крыльцо и схватила дедушку за руку. В этом прикосновении было столько трепета и тепла, что не вместится в одно предложение. Ни в один абзац и, наверное, даже рассказ. Через ладошку она отдала всё своё тепло, любовь, привязанность, благодарность и детскую чистоту, какая ещё горела в её сердце.
–И я тебя люблю, мелочь.
–Как? Как ты узнал, что именно об этом я и подумала?– девочка одёрнула ладонь.
–Я просто догадался, пошли спать.
Дедушка улыбнулся, посмотрел на бабушку и подхватил внучку на руки. На его руках было вовсе не страшно смотреть в тот тёмный угол комнаты, где ночью кто-то шевелится. Когда он укрывал её тонким летним одеялом, сразу же клонило в сон, который не тревожил её страшными картинками.
–Уснула? – Бабушка сидела в летней кухне и пила крепкий чай.
–Да, за пару секунд. Ты её чему-то научила? Как я это почувствовал? – Дедушка потёр ладони друг о друга с приятной улыбкой на лице. Сел рядом с бабушкой и протянул ей руку.
–Что? Чему? Я её ничему не учила. Я только убедилась в том, что она видит тех, кого нам уже не увидеть.
–Руки. Она схватила меня за руку и такой прилив тепла. У меня даже ноги подкосило. Будто меня свалило волной нежности и детской любви. Как?
Бабушка убрала чай в сторону.
–Дай руку.
Дедушка протянул руку. Дрожащую, в коричневых пятнах и крупных синих венах. Бабушка взялась за неё, закрыла глаза и. И ничего.
–Ну что?– дедушка смотрел на неё и ждал ответа, объяснений, принципа того, как это работает.
–Что, что. Ничего. Я не чувствую её. Энергии её нет на твоих руках. Как будто она закрыта стеной. Прабабка, по глазам читала, бабушка через крест нательный, я вижу мертвяков просто. Не наша что ли? От кого такой дар?
Дедушка одёрнул руку. Засунул её к себе в карман, будто там было всё самое ценное, что он смог заработать за всю жизнь.
–Да как, не наша-то? Наша. Точнее, ваша. Просто видимо криво передалось. Или мелкая ещё. Куда ей, ещё и 6 лет то не исполнилось ребёнку. Ты это брось! Отдай ребёнка родителям. Не дури! Я спать пошёл.
Дедушка