хуже, нежели в свое время черно-белые фотографии Сталина…
Но сейчас Тухан Масаев был вовсе не похож на бравого бригадного генерала с цветных открыток, который когда-то считался национальным героем Ичкерии. В номере Увайса Абдурзакова сидел просто выглядевший намного старше своих лет человек со страдальческой гримасой на морщинистом лице. При прорыве из Грозного Масаев подорвался на мине и лишился ступни. И теперь при переменах погоды он испытывал приступы ноющих болей.
– Налей еще! – стукнул пиалой о стол Тухан.
Увайс снова налил водки. На этот раз Масаев выпил ее медленно, потом вытер губы тыльной стороной ладони и потянулся рукой к стоящей на столе вазе с фруктами. Увайс Абдурзаков понял, что боль слегка отступила, и тут же спросил:
– Ну, как прошла встреча?
– Хреново! – покачал головой Тухан, прожевав киви.
Увайс нахмурился. Русская поговорка гласит: с глаз долой, из сердца вон. Именно это и происходило с Масаевым. Пока он находился в Чечне, его авторитет был огромным. Однако федералы постепенно практически полностью взяли территорию некогда мятежной республики под свой контроль. Из-за этого Масаев уже довольно длительное время вынужден был скрываться за границей, и его стали на Кавказе забывать.
Но пока боевики через него получали деньги от «Аль-Каиды», это было еще полбеды. Как верно гласит другая русская поговорка, кто платит, тот и заказывает музыку. Однако в последнее время поток долларов, перечисляемых Масаеву подконтрольными «Аль-Каиде» мусульманскими фондами, почти иссяк. И Увайс не меньше Тухана надеялся, что сегодняшняя встреча положение исправит…
15
– Поздравляю себя с этой ранней находкой, с тобою. Поздравляю себя с удивительно горькой судьбою, с этой вечной рекой, с этим небом в прекрасных осинах, с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов. Не жилец этих мест, не мертвец, а какой-то посредник, совершенно один ты кричишь о себе напоследок: никого не узнал, обознался, забыл, обманулся, слава богу, зима. Значит, я никуда не вернулся… – пробулькала из-под колпака последняя фраза.
В спальне повисла тишина, только из-за окна донесся приглушенный стеклопакетом шум, да по потолку медленно проползла светлая полоска.
– Это ты написал? – спросила Оксана.
Однако убийца проигнорировал ее вопрос. С ним снова что-то происходило, из-под колпака донесся искаженный всхлип. Оксана сжалась.
– Я давно мертвец, – наконец отозвался убийца. – Хотя еще несколько лет назад у меня была прекрасная жена и отличная дочка. На три года я подарил ей мяч. Большой, с нарисованным Микки-Маусом. Она играла с ним на нашей даче под Питером. Жена отлучилась, а калитка оказалась незапертой. Мяч перелетел через дорогу. Дочка бросилась за ним, и тут из-за поворота выскочил огромный джип. На нем ехала ты! Я знаю! Джип принадлежал твоему любовнику, но вы были пьяны, и он дал тебе сесть за руль! Моя дочка умерла сразу… А вы даже не остановились! А милиция сказала, что машину, убившую мою дочку, так и