деле ощущаемый нами результат борьбы, – борьбы мотивов внутри нас. Эти мотивы, как правило, появляются в нашем разуме по нескольку – одновременно. Ибо наш разум так устроен, что имеет несколько основных «ганглий продуцирования», на каждой из которых, словно на ветвях «растёт» ещё несколько поменьше. На которых, в свою очередь, ещё несколько поменьше… Сильных мотивов, может быть сразу два, пять, но побеждает всегда – сильнейший. (По общему закону естественного отбора). И мы, совершенно фатально и необходимо реагируем на победивший мотив. Все остальные же отпадают как ненужный, сделавший своё дело материал. – Рудимент сознания. Именно победа воплощается в нашем сознании в чувство свободного выбора.
Все наши реакции идентичны по своим механизмам тем, что существуют повсюду в так называемом «неживом мире». Различия повторяю, лишь в формах. А такое различие не может определяться как основополагающее и фундаментальное, для классифицирования нами самих себя как чего-то сверх феноменального, чего-то совершенно иного, чего-то божественно-сущностного. Ведь различия этих форм между различными субстанциями «неживого», не менее разительны, чем между «живыми» и «неживыми» субстанциями мира. Я повторяюсь, но делаю это намеренно, чтобы при всей косности моего языка, было как можно яснее то, что я хочу сказать. Мы – не объективны. Мы плаваем в собственных иллюзиях, как в собственных фекалиях и не желаем выплывать на чистую воду.
Осмыслить и показать мир исходя из воззрения что мир весь живой, что в нём нет неживых субстанций, что в нем нет и быть не может, ничего мёртвого. Что его целостность в том и заключается, что вся его глобальная субстанциональность не содержит в себе мёртвого материала. И что деление его на живых и неживых, есть сугубо относительная парадигма нашего воображения, основывающаяся на том неоспоримом принципе, что мы, в сущности своей, отличаемся от относительно инертных так называемых неодушевлённых субстанций. Показать то, что с этой стороны умозрения, мир – целиком живой, в нём нет и быть не может неживых сущностей, и вообще нет ничего такого, что можно было бы отнести к «неживому материалу» с абсолютной достоверностью, = и это ещё полдела. Взгляд же с обратной стороны, насколько это возможно, насколько на то способен рассудок, насколько ему доступны парадоксальные суждения, выявляет такую же неоспоримую антагонистическую концепцию, при которой в мире не останется ничего по-настоящему живого. Это есть противоположная монада сознания, в которой мир выступает как зацикленная фатально-необходимая реакция, где все процессы и движения строго необходимы, где нет ничего произвольного, ничего по-настоящему свободного, а значит и по-настоящему живого.
С точки зрения физики наше тело, наш организм, как я уже отмечал, есть совокупный альянс отдельных единиц, взаимодействующих между собой. Наш организм, есть альянс, консенсус, паритет взаимоотношений упорядоченных электрохимических фабрик (клеток), образующий