и переварить самого себя. Ведь нам по определению не дано столкнуться в этом мире с собственной законченностью, в самом широком смысле слова. А значит и абсолютной определённости, как таковой, самой в себе существенности, нам не суждено ни увидеть, ни потрогать.
Способность нашего тела к совершенствованию собственной общей гармонии, экстраполируется в способность разума к построению различных цепей мировоззрения, гармонизирующихся между собой, и объединяющихся в некий «алгоритм макрокупности», обеспечивающий создание синтетического агрегата внешнего мира реальной действительности. Мир окружающий нас именно таков потому, что такова возможность и способность нашего тела и нашего разума, сочетать и сливать в некий синтетический конгломерат все образы собственных чувств и синтетических перцепций разумения, складывать алгоритмы воззрения в некий слаженный механизм, гармоничную мозаику, воплощающуюся в многомерную мульти картину мира. Способность и возможность нашего тела и нашего разума синтезировать свои собственные разноплановые продукты, в соразмерно-динамический агрегат действительности, со слаженным взаимоотношением налагающихся друг на друга различных констант бытия, продуцируемых различными «ганглиями» – чувствования, познания и разумения. Которые проецируются на «отгрунтованные» им же своды и сферы, – архаические полотна пространственно-временного континуума внешней действительности.
Хотелось бы писать проще. Но в этих областях делать это крайне сложно, а подчас и невозможно. Мысль не будет находить своей оболочки, своей наивысшей тонкости, своего истинно законченного олицетворения. Попытки опрощения, превратят её, – в засыхающий и рассыпающийся стебель.
И так, все параметры внешнего мира, размеры, объёмы, массы, субстанциональности, скорости движений, целокупности и слаженности, абстрагированности и разделённости, а также и все их модуляции, и соотношения, – всё есть – суть функциональная способность разума, выстраивающего внешние конструкции и агрегаты эмпирического, метафизического, или трансцендентального плана, в соответствии со своими конструктивными и конститутивными возможностями и особенностями. И даже те агрегативы и взаимодействия, которые, казалось бы, не имеют к нам никакого отношения и не подвластны нашему осмыслению, на самом деле происходят только в нашем разуме, в его тончайших сверх трансцендентных сферах.
Оптический обман нашего разума, его ноуменального зеркала, с неопровержимой достоверностью убеждает нас в обратном. То есть в том, что мир внешний – существует сам по себе, и мы лишь ощущаем его, созерцаем и изучаем. Это убеждение является самой непреодолимой иллюзией нашего разумения. Иллюзией, которая обеспечивает нам надежду, и последовательное стремление всей нашей сущности в безбрежном океане мира. А по большому счёту, обеспечивает пребывание в этом мире всякой целесообразности и самой Жизни. Но как бы ни размышлял наш «трансцендентный