тяжело приходится. Устала, небось?
– За что, Софья Николаевна? – побледнела та. – Что мне делать в этом Кирееве? Там же три двора всего. Глушь, да и только!
– А тебе, значит, больше в столице нравится жить?
– Понятное дело, как и всем.
– А ежели нравится, чего же ты этим не дорожишь?
Губы Агафьи предательски задрожали.
– Простите, княжна, миленькая, Христа ради! Сама не знаю, что это нынче со мной. Будто чёрт за язык тянет.
Да уж, ещё как тянет! Иначе, думала бы, прежде чем вступать с Софьей в пререкания, как давеча, когда Мария Владиславна отправилась из дому с визитами, а Соня, воспользовавшись отсутствием матери, решила претворить в жизнь свое желание – изобразить генеалогическое древо князей Астаховых.
Вот уже два года Соня скрупулезно собирала документы, и кое-что из этого можно было, что называется, собрать в кучу. Запечатлеть. Потом уже отдать живописцу – пусть нарисует как следует.
Делала Соня эту работу с огромным удовольствием. Жаль всё-таки, что нет обычая заниматься историей женщинам. Она могла бы производить свои исследования не хуже мужчин, потому что и терпения у неё хватает и образованности. Вон о своем роде собрала сведения чуть ли не с язычества. Уж она бы не стала утверждать, что Астаховы произошли от Рюриковичей.
Сейчас кого ни возьми, все мнят себя потомками этого воинственного рода. Но установлено почти точно, что Астаховы ведут свой род от Трувора, родного брата Рюрика, который в истории российской себя не шибко проявил, и вообще, в отличие от брата, оказался неудачником.
Правда, словно в награду за такое к нему отношение, судьба отметила некоторых потомков Трувора особым даром, другим людям не свойственным.
Нет, пожалуй, сказать так, погрешить против истины. Вряд ли именно род Астаховых так уж возлюбил Всевышний. Во всякой ветви древа человеческого наверняка были люди незаурядные, особым талантом отмеченные, но никто, кроме Астаховых, так скрупулезно этот дар не отмечал, не вёл его учет, не передавал науку овладения им из поколения в поколение…
К сожалению, Софья никакими такими способностями не отличалась. То есть, не обладала ясновидением, не могла остановить человека взглядом или читать его мысли, не говоря уже о том, чтобы уметь левитировать. Иными словами, летать. Зато в избытке обладала настойчивостью. Уж если она ставила перед собой цель, то шла к ней неуклонно, и сбить её с дороги до сей поры никому не удавалось.
Мария Владиславна жаловалась своему любимцу – графу Воронцову – на дочкину идею фикс: начертить генеалогическое древо рода Астаховых.
– В натуральную величину? – смеясь, интересовался он.
Однажды, придя по обычаю в гости к княгине, граф не застал её дома и, по недосмотру Агриппины, чувствовавшей себя без пригляда хозяйки весьма вольготно, прошёл в комнаты Сони. Впоследствии он клялся и божился, будто стучал, но ответа не услышал.
Как бы то ни было, княжну он застал в неприглядной позе: та ползала по ковру и раскладывала